— Ты клянешься, что я твой?
— Джош, ты и правда считаешь, что может быть иначе? — Я встала и легла на кровать так, чтобы моя голова находилась напротив его груди. — Я подтирала тебе зад. Тебя рвало на меня. Я провела кучу выходных, болея за тебя на играх. Я обнимала и любила тебя, даже когда ты был не таким уж и милым мальчиком. Ты мой Джош. Боль в моей заднице…
Несмотря на подушку, закрывающую его рот, я услышала, как Джош фыркнул.
У меня на глазах выступили слезы.
— Однажды ты станешь взрослым и найдешь себе девушку. Мне захочется убить эту маленькую сучку. Я буду страшно ненавидеть ее. Но знаешь, что? Меня будет успокаивать только то, что я все равно остаюсь твоей девушкой номер один.
— Почему? — поинтересовался он.
— Потому что она никогда не узнает, каково это — вставлять термометр тебе в задницу.
В этот раз в его смехе не было слышно боли и слез.
— Джош, я люблю вас с Луи, и никто никогда не заменит мне вас, двух лузеров. Клянусь жизнью. — Я придвинулась ближе к нему. — Ты слышишь меня?
— Да.
Мы молча лежали какое-то время, но, в конце концов, он опустил подушку и коснулся моих волос.
— Обещаешь, что мы всегда будем семьей?
— Ты не сможешь избавиться от меня, даже если захочешь.
— Даже если у тебя появятся собственные дети?
Я не была дурой и знала, почему он спрашивает об этом.
— Если я решу родить собственного ребенка, то он или она станет твоим братом или сестрой. — Я взяла его за руку и нежно поцеловала в предплечье. — Если ты будешь считать их своими кузенами, то это разобьет мне сердце. Мы семья. Ничто не связывает крепче, чем кровные узы. — Я помолчала и добавила, чтобы он рассмеялся: — И рвота. После этого пути назад нет.
Джош фыркнул; я почувствовала, что он одобрительно кивнул.
Я сглотнула и решила воспользоваться моментом.
— Мне нужно кое-что сказать тебе. Это не связано с произошедшим, но касается нашей семьи.
— Что? — с подозрением прохрипел он.
— Даллас…
— А.
— Что «А»?
— Я уже знаю о Далласе, — объявил Джош.
Я приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на его красное опухшее лицо. Джош пялился в потолок.
— Что ты знаешь?
— Он любит тебя. Ты любишь его, — пробурчал он и закатил глаза, после чего быстро посмотрел на меня и снова уставился в потолок. — Ну, ты же знаешь, сначала возникает любовь, потом наступает время свадьбы, после чего у тети Ди появляется ребенок.
Откуда он, черт возьми, узнал?
— Как... откуда ты знаешь?
— У меня что, нет глаз?
Вот засранец.
— К тому же, он сказал мне.
— Кто сказал?
— Помнишь, когда мама Джонатана накричала на тебя во время соревнований, и ты плакала? — Как я могла забыть об этом? — Он сказал мне.
Что за черт?
— Что он сказал?
Джош закатил глаза и тоже приподнялся на локтях. Ему явно наскучил этот разговор.
— Я не знаю. Он сказал, что ты ему нравишься — бе-е-е. А однажды во время тренировки мы увидели, что тот папаша разговаривает с тобой. Я сказал тренеру, что мне это не нравится, а он ответил, что ему тоже. Я спросил его, что же нам делать, но он сказал, что ничего, потому что ты никогда не захочешь иметь ничего общего с тем человеком. И добавил, что однажды, только это было между им и мною, никто из этих придурков — это не я сказал, а он, так что не злись — никогда не побеспокоит тебя снова.
Мне это кажется или мое сердце готово лопнуть от переполнивших чувств?
— А что ты ответил ему?
— Я сказал, что все нормально, если только мне не придется жить с бабушкой и дедушкой…
— Я бы никогда не заставила жить тебя с кем-то еще!
— Именно это он и ответил! Сказал, что у меня уже есть отец и что его отец тоже умер. Если бы его мама снова вышла замуж, то он не стал бы звать этого человека отцом. В общем, мы можем быть друзьями и семьей, и я могу звать его просто Даллас.
Я не буду плакать. Я не буду плакать.
— А что ты ответил ему?
— Хорошо. — Джош усмехнулся. — А чего еще ты ожидала? Что я попрошу у него деньги?
Я рассмеялась.
— Ты — мужчина в нашей семье. Как ты мог так просто согласиться на это?
Он пожал плечами.
— Знаешь, сколько у него игр для Xbox?
У меня отвисла челюсть.
— Ты продал меня за игры? Не могу поверить в это.
— А ты попробуй.
Неужели я воспитала этого монстра?
— Только не целуйтесь в моем присутствии. Это мерзость, — добавил он.
— Это твое лицо мерзость.
— Не настолько, как твое.
Я ухмыльнулась, он ухмыльнулся мне в ответ.