— Ты и правда не против, если я… — Черт, какое же слово употребить? Встречаться? Кажется, мы уже переросли эту фазу. — Если тебе придется постоянно видеть Далласа?
Джош пожал плечами, сел и вытер тыльной стороной ладони глаза.
— Я не против, тетя Ди. Даллас мне нравится, Луи обожает его, да и он тебя сильно любит. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Только... только не целуйтесь и закрывайте дверь в твою комнату. Я не хочу ничего видеть. Дин рассказывал, чем занимается его отец, и это отвратительно.
Его слова заставили меня зависнуть. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Неужели Джош понял это раньше меня?
И о чем, черт возьми, ему рассказывал Дин? Мне нужно поговорить с Трипом.
Джош пихнул меня коленом, чтобы привлечь мое внимание.
— Ты собираешься рассказывать Abuelita о том, что у тебя появился парень?
Черт.
— Придется. Однажды.
Джош усмехнулся.
— Она придет в ярость.
— Ее проблемы. — Я улыбнулась и ущипнула его за нос. — В общем, ты согласен?
— Да, — немного мягче, чем до этого, произнес он.
— Хорошо. — Я спустила ноги с кровати. — Дай мне знать, если тебе что-то понадобится.
— Я… — Он погладил подушку. — Я собираюсь поиграть, а потом пойду спать.
Я встала и кивнула.
— Ладно. Я безумно люблю тебя.
— Я знаю. Я тоже.
Мы обменялись улыбками. Закрывая дверь, я слышала, как Джош зовет Мака присоединиться к нему на кровати. В гостиной горел свет и работал телевизор, но сначала я решила проверить Луи. Дверь была слегка приоткрыта, я заглянула и увидела маленькое тело, которое лежало на животе и было укрыто одеялом. Придется ему спать в одежде, я не стану будить его, чтобы переодеть в пижаму. Судя по тому, как Луи играл с другими детьми на площадке, спать он будет всю ночь.
Я отступила назад и направилась в гостиную, стараясь не наступать на ногу, которая внезапно напомнила мне о том, что я, похоже, подвернула лодыжку. Даллас сидел на диване, его ноги были широко расставлены, одна рука лежала на бедре, а вторая на спинке дивана.
— Эй, — прошептала я.
— Что случилось? —глядя на меня с беспокойством, поинтересовался Даллас.
— Подвернула лодыжку на улице. Болит.
Он нахмурился. Я присела на диван, но не успела откинуться назад, как он схватил меня за ноги, положил их на свои колени и согнул.
— Джош в порядке? — Большим пальцем Даллас начал нежно гладить меня по лодыжке.
— Он довольно сильно расстроился, но с ним все будет в порядке, — объяснила я, наблюдая за его пальцами. — Полагаю, она уехала?
— Она уехала, я убедился в этом.
— Спасибо.
Его ладонь скользнула к моей лодыжке.
— Ты не хочешь рассказать мне о ситуации с мамами мальчиков? Как я понял, они у них разные.
Я придвинула зад поближе к бедру Далласа и уже практически сидела у него на коленях. Платье задралось, но мне было наплевать на это. В день, когда случился пожар, он видел куда больше.
— Мой брат был женат на маме Луи. Она как ты…
— Высокая?
Я фыркнула и усмехнулась.
— Нет, у вас одинаковый цвет кожи. Откуда, по-твоему, у Луи голубые глаза? — Я придвинулась еще ближе. — Когда мой брат умер, мама Луи была вне себя от горя. Они ничего не ела, не пила, не спала. Мне пришлось забрать мальчиков, потому что она ничего не соображала.
Я вздохнула. Даллас убрал руку со спинки дивана и опустил ее мне на плечо.
— Она плохо справлялась со смертью Родриго. Мы должны были... мы должны были что-то сделать с этим. Мы все видели, но… — Меня охватило чувство вины. — Она упала с лестницы. Сейчас, по прошествии времени, я думаю, что она сделала это специально, чтобы получить доступ к болеутоляющим… а через шесть недель после смерти моего брата Мэнди выпила слишком много таблеток.
В горле встал ком, а на глазах выступили слезы.
— Я никогда не прощу себя за то, что ничего не сказала и не сделала. Не помогла ей. Не знаю. Как-нибудь. Знаешь, я ожидала, что кто-то еще поможет ей, или, в конце концов, она со всем справится.
— Ты не могла знать, — тихо произнес Даллас.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Может быть. Но теперь Луи живет со мной. Он даже не хочет говорить о матери, не хочет признавать, что она существовала. Ты же видел его реакцию. В ту ночь он впервые хоть что-то сказал о ней. Даже Джош порой говорит о Мэнди, но только не Луи. Он хочет говорить только о своем отце.
— Мэнди — это женщина на фотографиях, которые расставлены по дому?
— Угу.
— Это лучше, чем ничего.
Я снова пожала плечами, а Даллас напряг руку и придвинул меня ближе.