Понятно, ей было стыдно за то, что я знала ее секрет. Я все понимаю. Я бы чувствовала себя так же, если бы врала кому-то почти тридцать лет.
Мама снова покачала головой и прижала руку к груди.
— Как ты можешь впускать другого мужчину в свою жизнь, в жизнь мальчиков? У них уже есть отец. Отличный отец…
— О чем ты говоришь? Какой отец? Я люблю Далласа и знаю, что он тоже любит меня. Даже если мы когда-нибудь поженимся, никто не сможет заменить мальчикам Родриго. Как ты можешь так думать? Я полагала, что ты разозлишься, потому что обычно тебе не нравятся мои парни. Но в этот раз все по-другому. Он чудесный и, наверное, слишком хорош для меня.
У мамы затряслись плечи, поэтому я подошла и обняла ее за шею.
— Я все время думаю о Родриго. Разговариваю с мальчиками об отце. Никто из нас не забыл о нем и никогда не забудет. Но разве ему не хотелось бы, чтобы мы были счастливы?
Мама не произнесла ни слова.
— Мама, я люблю тебя.
Она опустила подбородок на мою руку и спустя какое-то время произнесла:
— Прости меня. Ты права. Ты права, — наконец, признала она.
— Я знаю, я всегда права.
Мама шмыгнула носом.
— No te creas (исп. Только в твоих мечтах). — Она взяла меня за руку и переплела наши пальцы. — Я скучаю по твоему брату. В этом году я дважды поймала себя на том, что покупаю ему рождественский подарок.
Мне хотелось попросить ее рассказать больше, но я промолчала. Пока сказанного было достаточно.
— Я просто хочу для тебя самого лучшего. Я совершила так много ошибок, Диана. Я не хочу, чтобы ты повторяла их. Я не всегда была такой, как сейчас.
— Мам, мы семья, и я люблю тебя любой, — обняв ее, сказала я.
— Я тоже тебя люблю. — Она с силой сжала мою ладонь. — Да, не всем удается найти такого мужа, как твоей кузине. Я понимаю.
Я закатила глаза. Господи, мне следовало ожидать этого. И почему ей до сих пор удается шокировать меня?
Мама отпустила мою руку и похлопала меня по спине.
— Ладно, теперь я в порядке. — Она отвернулась и начала вести себя так, будто ничего и не произошло. — Могла бы и раньше сказать, что будут гости. Я бы надела платье посимпатичнее.
Я обняла ее за плечи и отошла.
— Кого ты собираешься впечатлить? Ты уже замужем.
— Не понимаю, где я ошиблась в твоем воспитании, — бросив взгляд через плечо, возмутилась мама.
— Я тоже.
Внезапно во входную дверь постучали.
Я была практически уверена, что когда пошла открывать ее, мама погрозила мне вслед туфлей. Я улыбнулась мисс Перл, которая стояла за дверью. Ее волосы были уложены вокруг головы как нимб, она надела свитер с елками и милые сережки в виде снеговиков.
— С Рождеством, мисс Перл.
Пожилая женщина самодовольно улыбнулась мне:
— Сейчас канун Рождества, Диана.
Боже, помоги мне. Я рассмеялась и наклонилась, чтобы обнять ее.
— Заходите.
Только сейчас я, наконец, обратила внимание на Далласа, который стоял прямо за ней. На нем была серая фланелевая рубашка, верхняя пуговица была расстегнута. Он сделал шаг вперед.
— Привет, свет моей жизни.
Мое сердце забилось как сумасшедшее лишь от одного взгляда на него. Это когда-нибудь пройдет? Надеюсь, что нет.
— Привет, Профессор. — Я встала на носочки и поцеловала его. Поцелуй был медленным и сладким, он напомнил мне о том, чем мы занимались в моей спальне три ночи на этой неделе. И чем я надеялась заняться и сегодня. Вчера у Далласа были дела с Трипом, поэтому он не пришел. Мне было все равно, чем они занимались. Я доверяла Далласу, да и Трипу тоже.
— Спасибо, что пригласила нас.
Я закатила глаза и быстро поцеловала его в губы.
— Не стоит благодарить меня.
— Ладно, тогда можешь поблагодарить меня. — Даллас засунул руку в карман, вытащил что-то розовое и быстро натянул мне на голову.
— Я связал тебе шапку. — С этими словами он улыбнулся и нежно обхватил мои щеки ладонями.
Я не могла произнести ни слова.
— Розовая для Принцессы Персик.
Сглотнув, я прошептала:
— Если таким образом ты пытаешься затащить меня в постель, нам придется дождаться, когда все разойдутся. Спасибо. Не могу поверить, что ты связал ее для меня.
— Я же обещал.
И правда. Он действительно пообещал сделать это. Я убрала его руки от своего лица и изучила большие ладони и длинные пальцы. Костяшки на одной руке были сбитыми.
— Чем ты, черт возьми, занимался?
— Да так, ничем особенным.
Я прищурилась и пристально посмотрела ему в глаза, не обращая внимания на расплывающуюся на его лице улыбку.
— Вы кого-то избили?