Хотя, не важно. По крайней мере, какая-то часть меня, — совсем небольшая — думала именно так. Трое против одного — это неправильно, даже если он заслужил это.
Когда мужчина начал пытаться встать на ноги, мне с большим трудом удалось помочь ему.
— Дружище, мне нужно знать, в порядке ли вы, — произнесла я и с трудом сглотнула, представив, как он умирает у меня в руках от внутреннего кровотечения. Это просто сделает мою ночь. — Эй, вы слышите меня? Вы в порядке?
— Да, черт возьми, в порядке, — сплюнув, наконец, ответил он.
Ага, свежо предание, а верится с трудом. Его голос прозвучал так, будто он пытался пробежать марафон, к которому не был готов, и выдохся еще на пол пути. Но что я могла сделать? Назвать его лжецом, когда он навалился на меня почти всем своим весом?
— Это ваш дом?
— М-м…хм-м, — невнятно пробурчал мужчина.
Я опустила взгляд, пытаясь не обращать внимания на девяностокилограммовое тело, которое использовало меня в качестве костыля. К входной двери дома, перед которым мы находились, — как и во всем остальным домам в районе — вели три ступеньки. Я подняла свободную руку и показала на них.
— Вы не могли бы на секунду присесть? — У меня ужасно болела спина.
Он вроде бы кивнул, но я лишь мельком увидела движение его головы с густой бородой, которая могла принадлежать хипстеру или дровосеку. Слава богу, он почувствовал, что у меня вот-вот переломится спина, потому что перестал опираться на меня. Десять шагов до крыльца показались мне практически милей. Мужчина немного горбился и продолжал отрывисто дышать. Когда мы подошли к ступенькам, я повернулась, чтобы помочь ему сесть и, наконец, смогла ближе рассмотреть его.
Он был старше меня. На десять, а, может, и двадцать лет. По некоторым мужчинам это сложно определить, а он был как раз из таких. Его щеки были покрыты нездоровым румянцем, вдоль брови тянулся длинный порез, а нижняя губа сильно кровоточила. Не могла с уверенностью сказать, какого цвета у него кожа, но даже при таком дерьмовом свете было видно, что он бледен. При других обстоятельствах мужчина был бы вполне привлекательным. Но меня пугали его глаза с красными прожилками, которые свидетельствовали о том, что он пьян.
А может, налитые кровью глаза означают что-то еще? Черт.
— Вы в порядке? — вновь поинтересовалась я. Я же не доктор, чтобы разбираться в различных симптомах.
Покрытое татуировками горло дернулось, словно он сглотнул, а потом мужчина медленно открыл глаза. Он смотрел на меня, но будто сквозь меня. Может, у него сотрясение мозга?
— Эй, мне вызвать копов или скорую помощь?
Его взгляд мгновенно стал осознанным, и он рявкнул:
— Нет.
— Но вы истекаете кровью. — По его виску из разбитой брови струилась кровь. Господи Иисусе.
— Нет, — нахмурившись, повторил незнакомец. Я мгновенно забыла о его привлекательности, потому что идиотизм никого не красит.
— Да. — Кажется, у меня округлились глаза. Он даже не подумал о том, чтобы стереть кровь, и она продолжала стекать уже по щеке.
— Я же, нахрен, сказал. Со мной все, черт возьми, в порядке.
Мне пришлось сильно постараться, чтобы сдержаться и не огрызнуться в ответ. Только мысль о том, как я чувствовала бы и вела себя на его месте, удержала меня от этого.
— Я просто пытаюсь помочь вам, — процедила я сквозь сжатые зубы. — Они пинали вас. Может, у вас сломано ребро... или сотрясение мозга.
Ручеек крови достиг уха. Как, черт возьми, он мог говорить, что в порядке?
— Вы истекаете кровью на моих глазах. Посмотрите. Дотроньтесь, если не верите мне, — сказала я, тыча указательным пальцем в то место на своем лице, на которое ему нужно было обратить внимание.
Мужчина покачал головой и, издав болезненный стон, наконец поднял руку и вытер кровь, размазывая ее еще больше. После чего посмотрел на свои пальцы и нахмурился, будто не в силах поверить в то, что получил повреждения.
— Никаких копов. Никакой больницы. Я в порядке, — грубо произнес он.
Господи Иисусе.
Ну что сказать? Мужик. Гребаный мужик.
На его месте я бы уже сидела в машине скорой помощи в ожидании осмотра. Но, судя по выражению лица, — а я за милю способна учуять упрямую задницу — мне не удастся заставить этого парня изменить решение.
Придурок.
— Вы уверены? — снова поинтересовалась я. Просто чтобы моя совесть была спокойна: я выполнила его просьбу, несмотря на то, что он гребаный идиот.