Я отвечаю на несколько писем, затем проверяю расписание Мэл. Обычно, когда она выходит из здания, я нахожусь в ее охране, но она только идет с работы домой. Она не нуждается во мне, ведь ее водитель — наш охранник, так что мне особо нечем заняться.
Когда я захожу в календарь, пол уходит у меня из-под ног. Как я могла забыть? Дата смотрит на меня, и перед моими глазами появляется облако. Годовщина, как я потеряла маму.
— Черт, — шепчу я сама себе и опускаю голову, делая несколько вдохов. Я держу себя в руках, потому что не собираюсь терять контроль над собой за своим столом.
Я говорила себе, что буду наслаждаться Капитаном, пока он есть у меня. Когда он узнает, что я хочу сделать со своим отцом, он бросит меня. Черт, я даже не знаю, смогу ли остаться. Если у меня все получится, мне придется бежать. Вот почему я с самого начала держала его на расстоянии вытянутой руки — потому что мы два разных человека из двух совершенно разных миров.
Но почему-то, когда я решила, что возьму у Капитана все, что смогу, он забрал меня. Я жила в этом маленьком пушистом облаке, позабыв все о моей маме и о том, что я обязана сделать для нее. Как я могла так поступить с ней? Я должна отдать ей должное. Будто я снова в той комнате, смотрю, как она умирает, снова стою беспомощная. Тот роковой вечер проносится у меня перед глазами, проигрывая сцену за сценой.
Я крепко закрываю глаза. Не знаю, как долго я сижу так, снова и снова заставляя вспоминать. Напоминая себе то, что я делала.
Ничего.
Я ничего не сделала, чтобы спасти ее. И что я делаю сейчас, чтобы отомстить за ее смерть?
Я достаю свой телефон и пишу Мэл.
«Мне нужна услуга».
ГЛАВА 16
Райан
С Пейдж что-то не так. Я наблюдаю за ней весь день, и она сама не своя. Дважды улучал момент, когда оставался с ней наедине, и спрашивал, но она отмахивалась, говоря, что просто болит голова. Не уверен, что верю ей. На ее лице маска, из-за чего ее труднее читать, чем обычно. К концу дня ей не становится лучше, и я начинаю волноваться и чувствовать себя на грани. Каждый мускул в моем теле напряжен, и я задаюсь вопросом, что происходит у нее в голове. Последние несколько дней она была игривой, когда я кусочек за кусочком вытаскивал настоящую Пейдж, но эта игривость почти исчезла.
— Котенок, может, мне стоит отвести тебя к врачу, — говорю я, прижимая тыльную сторону ладони к ее лбу, проверяя, нет ли температуры.
Кожа не горячая, и все же такое поведение не свойственно Пейдж. Мне не нравится это дерьмо, и что-то в этом настораживает. Что-то не так, а я всегда доверяю своей интуиции.
Пейдж оглядывается, а потом снова смотрит на меня, отбрасывая мою руку с большей силой, чем я ожидал. Это движение сжигает меня изнутри. Игривость ускользает. Она ускользает. Я чувствую это. Обычно, когда она отталкивает меня, — это нерешительная попытка. Почти приглашение продолжить прикасаться к ней. Но сейчас все по-другому.
— Говорю прямо, у меня сегодня начались месячные. У меня очень сильные головные боли и судороги, так что, если ты не возражаешь, я хотела бы побыть сегодня одна.
Ее заявление удивляет меня. Я не ожидал, что она скажет это, но не похоже, что у нее чума. Не знаю, как реагирует большинство парней, но мне все равно. Это просто период. У каждой на планете такое бывает. Не похоже, что котенок готова разделить его со мной, и если я буду рядом, я смогу позаботиться о ней. Принести ей все, что может понадобиться.
— Послушай, пойдем домой, и я сделаю тебе массаж ног, и ты отдохнешь. Я приготовлю ужин.
Я начинаю думать о том, что могу приготовить, чтобы Пейдж стало лучше. Может, она раздражительна и нуждается в еде. Это случается довольно часто. Я могу погуглить, что помогает в это дерьмовое время месяца. Уверен, что могу сделать для нее что-нибудь.
Пейдж выглядит раздраженной и качает головой, будто отгоняет эту мысль.
— Нет, я лучше побуду одна. Увидимся утром.
Ее слова окончательны, и я потрясен, даже зол тем, что она возводит вокруг свои стены. Неужели думает, что они останутся? Я не позволю.
— Эй. — Я хватаю Пейдж за руку, но она вырывает ее.
Что происходит? Почему она так агрессивна? Она злится, это понятно. Я вижу это по напряженным линиям ее тела. Она жесткая, почти ломкая.
— Серьезно, Райан. Я в порядке. Дай мне сегодня вечером немного пространства. Разве я много прошу?
Тот факт, что она использовала мое настоящее имя, заставляет меня сделать шаг назад. Мне не нравится ее тон или намек на то, что мое пребывание рядом. доставляет неудобства.
— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Вижу, у тебя все под контролем, — Собираю все силы, чтобы произнести это.
Это касается ее отца. У Пейдж такое же выражение лица, как и в вечер аукциона. Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться. Мне нужно дать ей немного пространства. Немного времени, чтобы вздохнуть, но чуть-чуть. Она идет по этому пути не одна, как бы ей этого ни хотелось, или, по крайней мере, думает, что хотелось.
Пейдж хватает свою сумку и избегает зрительного контакта.
— Я в порядке. Я не очень хорошо себя сегодня чувствую, и была бы признательна за выходной.
— Конечно. — Выходит холодно, но котенок не реагирует. Я сжимаю кулаки, чтобы не схватить ее и не притянуть к себе.
Я стараюсь дать ей то, о чем она просит, хоть и думаю, что причина — дерьмо. Есть что-то еще, но я не могу давить на Пейдж. Во всяком случае, пока. Мне нужно выяснить, что случилось. Что изменилось за последние несколько часов. Мысли проносятся через все, что произошло за день, но в голову ничего не приходит.
Мы вместе выходим из здания, и я удостоверяюсь, что Пейдж благополучно добралась домой. Когда она прощается со мной у двери, я протягиваю руку и отпускаю ее. Очевидно, она не готова говорить о том, что действительно происходит.