Я провожу рукой по ее шелковистой коже, собственнически обхватив ее киску. Я никогда не думал, что этот день наступит, и Пейдж будет лежать в моей постели. Доказательства ее принадлежности мне по всему телу. Вы не можете смотреть на любую часть ее тела и думать, что она не принадлежит кому-то. Может, это и варварство, но мне все равно. Я хочу, чтобы она всегда так выглядела. Слишком много лет, проведенных вдали от моей женщины, сделали меня немного бесчеловечным, когда дело доходило до нее.
Пейдж заставляет меня чувствовать себя целым. Смывает всю грязь, которая накопилась на мне за годы работы под прикрытием. Я снова чувствую себя чистым. Только она заставляет меня хотеть жить в соответствии с этой идеальной картиной, которую создала из меня. Только для нее.
Глаза моей жены медленно распахиваются, на ее лице медленно расплывается сексуальная улыбка. Солнце светит в окно, отчего маленькие веснушки на ее носу становятся еще ярче.
— Кажется, ты меня убил. — Слова наполнены ленивым удовольствием.
Я облизываю губы, думая о том, чтобы убить ее снова. Я мог бы провести весь этот медовый месяц, ничего не делая, только пируя ее киской, если бы она позволила мне.
— Не вздумай. Наверное, ты уже сыт по горло. Я даже не знаю, в какой стране мы находимся, — смеется Пейдж, садясь и приближаясь к моему рту, несмотря на то, что сказала.
Не теряя времени, она забирается ко мне на колени. Черт, мне нравится, что она тоже не может насытиться мной. Ее нахальный рот всегда говорит одно, а тело делает другое.
— Мне нужно покормить тебя, котенок, — говорю я, когда она, наконец, отпускает мой рот.
— Тебе нужно сказать мне, где мы, — говорит она и наклоняет голову набок, заставляя меня улыбнуться, потому что я знаю, чего она хочет, когда делает так. Я сжимаю ее бедра руками, притягивая ближе к себе и покусываю шею, пока она не начинает ерзать у меня на коленях.
Я отпускаю одно бедро и сжимаю в кулаке ее волосы, заставляя открыть мне еще больше своей шеи. Я сильно посасываю ее, намереваясь оставить на ней след.
— Сделай это, — говорит Пейдж лихорадочно, хватая меня, ее пальцы впиваются в меня. — Отметь меня. Я люблю видеть тебя, когда смотрю в зеркало. Меня это возбуждает.
Я посасываю ее кожу сильнее, а Пейдж двигается против меня, потираясь своей голой киской о мой член. Освобождение сочится из меня, только ее слова заставляют меня терять контроль.
— Вот так. О, боже. Пометь меня. — Ее слова звучат хрипло, и я знаю, что она уже близко. Она точно знает, что сказать, чтобы заставить меня потерять контроль, вцепившись в чувство собственничества, которое я к ней испытываю.
— Покажи всем, что я принадлежу тебе. — Я чувствую, как напрягаются мышцы ее тела. — Боже. Я твоя, Райан. — Она выкрикивает последнюю часть, заставляя меня кончить напротив нее. Я толкаюсь у ее киски и кончаю, как подросток, который увидел свой первый Playboy. Моя сперма растекается по ее киске, заднице и бедрам, отмечая ее еще больше. Я продолжаю двигаться против нее, пока Пейдж не взрывается собственным оргазмом.
Я откидываюсь назад и смотрю, как она плывет на волнах освобождения. Ее глаза закрываются, а тело дрожит напротив моего. Признак ее удовольствия заставляет мой член вернуться к жизни, будто я уже не обкончал ее всю.
Ее голова падает вперед, темно-красные волосы волн касаются нас обоих. Ленивая улыбка расплывается на ее полных губах, все еще припухших от нашего поцелуя. Когда ее голубые глаза открываются и смотрят на меня, я не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее снова.
— Не могу поверить, что буду просыпаться так каждый день до конца моей жизни, — говорит Пейдж мне в рот. — Ты заставляешь все остальное исчезнуть. Ты же знаешь, что сделал это, да? Наполнил меня таким счастьем, что я больше ничего не помню.
В горле образуется комок. Я должен бороться с этим.
— Ты не знаешь, что для меня значит знать, что я сделал это для тебя. Это все, чего я когда-либо хотел. Сделать тебя счастливой. Забрать ту печаль, что была в твоих глазах, когда я впервые увидел тебя.
— Ну, Капитан, обещаю, ты сделал это и даже больше. — Она обнимает меня за шею. — Все позади, верно? — спрашивает она.
И я знаю, о чем она говорит. След страха еще остался. Что нас могут поймать за то, что мы сделали. Я вижу это по ее глазам, но уверен, что мы в безопасности. Я бы дал ей знать, если бы думал, что были сомнения. Я об этом позаботился. Кроме того, у меня был план на случай, если мы не будем в безопасности. На самом деле, мы сидим в моем плане прямо сейчас, но по другой причине.
— Я все отдал. — Я забрал со стола документы, только потому, что Пейдж сказала. Я даже не думал об этом. Все мое внимание было сосредоточено на ней и на том, как вытащить ее со склада. Если ЦРУ и захочет кого-то благодарить, то это должна быть Пейдж. — Они получили то, что хотели, и я покончил со всем этим. Ничто из этой жизни никогда не коснется нас.
Я уже некоторое время не работал в ЦРУ, ближе к концу работая только на Майлза. Мой старый куратор был шокирован, когда я появился с доказательствами. Я дал ему понять, чтобы он проконтролировал, что сгоревший склад не свяжут со мной. Что ни ЦРУ, ни моя работа с ними никогда не всплывут на поверхность. Эта жизнь осталась позади, и я не хотел, чтобы она возвращался обратно. Никогда.
— Как скоро я получу твою работу? — спрашивает Пейдж, слезая с моих колен и меняя тему разговора. Она отпускает все это, оставляя в прошлом, где ему и место. Двигаемся к нашему будущему.
— Ты метишь на мое место, котенок? — Я откидываюсь на спинку кровати и смотрю, как она оглядывает маленькую хижину. Она до сих пор понятия не имеет, где мы.
— Было бы забавно время от времени командовать тобой, — говорит Пейдж, будто еще не делает этого. Она подкрадывается к одному из окон и с ее губ срывается вздох.