— Жена с запятнанной репутацией не поможет моей карьере.
— О. Я не думал об этом, — король расплылся в широкой улыбке. — Ей-богу, хорошо заполучить тебя назад и в прекрасном расположении духа. Ты всегда был моим лучшим советником.
— Я не закончил с моими условиями, — сказал Саймон.
Его Величество мгновенно остыл.
Саймон прошелся назад к королю.
— Не позволяйте Дрейкеру узнать об этом. При данных обстоятельствах, он, вероятно, будет против брака. Итак, как только она и я будем помолвлены, вы открыто признаете себя смирившимся с этим браком, и затем используете ваше влияние на Дрейкера, чтобы заставить его также принять это.
— У тебя больше влияния на его жену, чем у меня на него, — пробормотал король.
— В том, что касается меня, он не будет слушать мою сестру. Но он мог бы послушать вас, если вы заверите его, что я изменился. Враг в лице Дрейкера — это недопустимо для меня. В моё отсутствие, он обзавёлся множеством полезных связей.
Дрейкер был более склонен к преобразованию системы выборов в Англии, чем старая когорта Саймона.
— Я сделаю то, что смогу с Дрейкером, — Георг угрюмо на него посмотрел. — Что-нибудь еще? Мои любимые гончие? Мое собрание Рембранта?
— Только одно, — герцог постарался выглядеть как можно более беспечно. — У меня есть друг, чью карьеру я обязался продвигать. Я ожидаю, что вы поддержите мои усилия.
Король устало опёрся на свою трость.
— Кто этот друг?
После пренебрежительного отзыва короля о его «адъютанте-полукровке», Саймон не собирался говорить Его Величеству правду.
— Я предпочитаю не говорить, пока не закончу изучать его положение дел.
— Ты думаешь, я пообещаю поддерживать какого-то твоего друга, не зная, кто он?
О да, он надеялся на это. Что гораздо упростило бы выполнение клятвы, которую он дал жене Колина.
— Мы с вами всегда были на одной политической стороне. Уверен, ни один из моих друзей не доставит вам трудностей.
— Я не знаю, — сказал король с осторожностью. — За годы в Индии, у тебя могло появиться множество неподходящих друзей.
— Это ваш шанс, если хотите, чтоб я женился на вашей дочери.
Раз Саймон собирался кидаться с головой в водоворот, которым была Луиза Норт, то, чёрт подери, он заставит короля дать ему то, что он хочет.
Его Величество колебался, потом сказал:
— Ну хорошо, подлый мошенник. Раз я должен, я поддержу твоего друга.
— Мне это нужно в письменном виде, — упорствовал Саймон. — Каждый пункт условий.
Король пораженно посмотрел.
— Какого дьявола тебе это надо?
— На случай, если вы измените своему слову по договору в этот раз, мне нужно что-то для газет.
— Ты бы не посмел, — фыркнул Георг. — Это было бы политическим самоубийством.
— Как и для вас, — он невозмутимо уставился на короля. — Письменный договор свяжет нас обоих. Так как я отказываюсь нести наказание по вашей милости когда-либо снова.
— Ладно, дьявол тебя, ладно. Я надеялся, что ссылка в Индию укротит твою заносчивость, но видимо я ошибался.
— Если вы хотели укротить мою заносчивость, не следовало делать меня Генерал-губернатором половины континента, — отметил Саймон.
— Верно. После управления Индией, пожалуй, ты с легкостью можешь руководить Англией. В конце концов, это то, для чего ты рожден, — вдруг, глаза короля блеснули. — Но еще неизвестно, можешь ли ты управлять моей дочерью. Пока ты это не сделал, тебе ещё далеко до шанса стоять во главе Англии.
— Не волнуйтесь. Как вы сказали, я уже однажды влюбил её в себя; я могу, чёрт возьми, снова сделать это. А с влюбленной женщиной легко обходиться.
— До тех пор, пока не влюбишься сам.
Улыбка коснулась губ Саймона от несостоятельности такой идеи.
— Разве не вы утверждали, что я неспособен на любовь?
— Ах, но после стольких лет ты всё ещё увлечён Луизой, не так ли?
Если король мог быть прямолинеен, он — тоже.
— Есть различие между любовью и желанием. Ну вы то, должны это знать.
Георг нахмурился.
— Ты говоришь о моей дочери.
— Которую вы готовы продать, чтобы спасти свою репутацию перед Парламентом, — раздраженно ответил Саймон. — Ваша отеческая забота припоздала, вы так не думаете?
Георг вспыхнул.
— Я думаю, мы оба — мерзавцы, каждый по-своему. Хотя я всё ещё надеюсь, что ты намерен хорошо обходиться с Луизой.
— Конечно. Иначе бы я на ней не женился. Но, к счастью для ваших замыслов, я неспособен к любви.