Староста ошеломленно поглядел на меня.
— Обманешь меня — умрешь. Где схрон? Сколько там еще людей? Сколько у вас ценностей? Говори! — я приблизил тело бандита к себе.
Через пару минут, нам стало известно, что лагерь в двух днях пешего перехода. Двадцать два разбойника с главарем шайки, сторожили свою базу. И золота там накопилось прилично — глава банды не спешил тратить накопленное.
— Пойдете с Ланселотом и волками. Они войдут в лагерь первыми и зачистят его. Этого, разбойника с собой, на всякий случай. И возьми несколько парней, покрепче и посмелее, пусть запрягут телеги — потащат добро в деревню, — сказал я старосте.
Тот охотно закивал, позабыв о том, что вначале осуждал мою жестокость к пленному головорезу.
Големов было вполне достаточно для такого дела. Благодаря мысленной связи и разумности Ланселота, он мог управлять ими также, как это делал я.
Договорившись со старостой, я отправил големов к нему, а сам уселся на заднем дворе, подняв тонкими струйками маны с десяток камней и крутя их перед собой.
— Ваше колдунство, не сочтите за дерзость… — позади меня стоял сухонький мужичок. Рядом с ним, робко заглядывая мне в глаза, переминались с ног на ногу, двое детишек, мальчик и девочка дет пяти, и женщина с повязанном на голове платком. Мужик протягивал мне сверток ткани, пытаясь изобразить какое-то подобие поклона. Я встал, сбросив камни на землю и подошел поближе. Ткань переливалась в свете солнца мелкими блестками. Мягкая и приятная на ощупь она очевидно была самой дорогой, что нашлась в доме небогатого селянина. Внутри свертка обнаружился серебристого цвета кинжал, с выведенными младшими рунами заклятия ледяных осколков. Дорогая должно быть вещица, по местным меркам.
Я поглядел на селян.
— Это… Это серебряный кинжал, значит. От деда еще остался. Вот, — отец семейства качнул руками, а после вдруг добавил, — В том году, паскуды эти… чуть не зарубили нас, а сына моего… — мужик глазами указал на мальчишку.
Я, проследив его взгляд, только сейчас заметил, что мальчик, выглядывая из-за матери, прятал покалеченную ногу за ней. Ниже колена, вместо ноги в землю упирался грубо вытесанный, деревянный протез. Да и не протез, а просто палка, кое-как закрепленная на ноге.
Мальчик, заметив внимание к себе, засмущался, прячась за своей матерью.
Как должно быть чувствовали себя эти люди? Годами терпеть подобные измывательства, без надежды на избавление.
Я наклонился к детям.
— Привет. Меня зовут Алексей. А вас? — спросил я.
Девочка заулыбалась, бесстрашно и открыто.
— Я — Марунна! А это мой братишка! Его зовут Керн! — у девочки был звонкий и чистый голос.
Мальчик нахмурился и набравшись смелости, шагнул вперед.
— Я сам могу сказать! Меня зовут Керн, — решительно глядя мне в глаза, сказал мальчик.
Я заулыбался, глядя на детей. А затем повернулся к родителям.
— В общем, спасибо конечно за подарок, но не нужно. Кинжальчик то, у вас не простой. Он не только серебряный, но и содержит в себе магию. Видите, руны на лезвии? Продайте его, думаю такие вещи везде ценятся.
Я перевел взгляд на детей.
— А вы приходите к нам в гости. Аленка познакомит вас с волками и Ланселотом, — я протянул руку к мальчику и взлохматил его волосы на голове. И тут же вздрогнул, словно от удара током. На мгновение я почувствовал источник маны и каналы энергии в его теле, словно мои собственные.
Это, что? У мальчика врожденные способности?
Керн в недоумении глядел на мое застывшее лицо. Я, сделав вид, словно ничего не произошло и убрал свою руку.
Вот теперь еще с пацаном возиться придется. Не мог я просто пройти мимо увидев, как живут местные селяне. Дам ему основы, базу, глядишь подрастет станет защитником для местных. Но это подождет. Я вообще-то собирался начать готовиться к предстоящему турниру королевств, а сам до сих пор понятия не имел, что это такое.
— Пойдемте к нам в дом. Чай попьем, поболтаем, — я сделал приглашающий жест рукой, и пошел первым, увлекая за собой гостей. Поспрашиваю их за столом о турнире, да и Ксюша все равно уже должна была приготовить что-нибудь.
Спустя час, гости сославшись на дела покинули наш дом, взяв с нас обещание прийти завтра к ним. Они больше не боялись. Увидев, что страшные колдуны едят ту же пищу, что и они и живут почти также как все — успокоились и уже не смущались как прежде.
Ксения, весело напевая себе что-то под нос, убирала со стола.