— Уилла, — Райдер смотрит на меня снизу вверх, его пальцы медленно дразнят невероятно чувствительную кожу.
От удовольствия у меня вырывается мычание.
— Да?
Он улыбается, оставляя поцелуй на моём бедре. Мои веки трепещут и опускаются.
— Я знаю, что вчера всё ощущалось гладко… но я не ожидал, что ты делаешь депиляцию воском.
— Руни сказала, что я должна. Раз мне не нравилась твоя борода, я не должна заставлять тебя иметь дело с моей.
Райдер смеётся, не отрываясь от моей кожи.
Божечки, ну когда я научусь следить за языком. К щекам приливает жаркий румянец.
— Я не хотела говорить это вслух.
Его губы прокладывают дорожку поцелуев от моего бедра к нежной коже между ног, после чего снова поднимаются вверх.
— Я был бы счастлив в любом случае. Ничто не помешало бы мне сделать это.
— Райдер, я не… то есть, опыт прошлого показывает, что обычно это не заставляет меня… ооох.
— Тише, — бормочет он, не отрываясь от моей кожи. — Мы же уже установили, что дело не в тебе.
Я крепче сжимаю его плечи, пока Райдер нежно раскрывает меня. Воздух обдает всё то, что сейчас такое тёплое, влажное и ноющее. Я вся раскраснелась и дрожу, мне жарко. Когда его язык снова проходится по мне дразняще медленным движением, я инстинктивно подаюсь навстречу его рту.
— Райдер, — шепчу я.
Он улыбается, не поднимая головы.
— Чёрт возьми, Уилла, ты вкусная. Очень, очень вкусная.
Я заливаюсь прямо-таки выдающимся румянцем.
— Правда?
— О да, чёрт возьми, — рычит он. Его ладони накрывают мою задницу и привлекают меня поближе.
Какое-то движение его языка на сей раз получается щекотным, и я рефлекторно хихикаю. К щекам жарко приливает смущение. Что, если я его обидела? Я испортила настрой? Райдер отстраняется и улыбается мне. Просто улыбается.
— Слишком легонько? — спрашивает он.
— Думаю, да. Было щекотно.
Он смотрит на всё, что находится перед ним. На мгновение он выглядит невероятно анализирующим, совсем как вчера, когда обдумывал, как заделать течь в крыше. Затем его губы расплываются в улыбке.
— Такая красивая. И я получаю возможность вечно видеть это и пробовать на вкус.
— Вечно, да? — с придыханием спрашиваю я, пытаясь казаться беззаботной. Хотя моё сердце так и заходится от веса и обещания этих слов. Райдер хочет меня. Навеки.
— Ага, — тихо говорит он между поцелуями, которые дразнят меня и мучают так близко к месту, где я умираю от желания прикосновений. — Я как… амбарная сова. Раз и навсегда.
Я хрюкаю и от смеха чуть не сгибаюсь пополам над ним.
— Амбарная сова?
Райдер пожимает плечами и целует меня в живот, когда я выпрямляюсь, а его ладони мнут мою задницу.
— Первый моногамный вид, который пришёл мне в голову. Они выбирают одного партнера на всю жизнь, — он утыкается носом в мою обнажённую кожу и нежно лижет, на сей раз посильнее. — Просто радуйся, что я не стал таскать тебе мёртвых мышей в рамках ухаживания. Тебе бы пришлось вести себя очень вежливо, ведь ты, само собой, приняла бы моё предложение.
Его губы шёпотом проходятся по моим тазовым костям. Я испытываю разряд удовольствия, зарождающийся внизу живота и поднимающийся к груди.
— И к-как бы я приняла это предложение?
— Ну, если ты подобна самке амбарной совы, ты бы издала клекочущий звук, — он прижимается поцелуем прямо над моим клитором. Мои колени подкашиваются, и у меня вырывается непристойный звук.
— Примерно такой, да, — Райдер повторяет движение. Ещё один поцелуй на нежной коже, защищающей безумно чувствительное местечко. Я ахаю и подаюсь навстречу.
— Аах, — бормочет он. — Так ей это нравится. Принято к сведению.
Я вздыхаю, пока он снова и снова целует меня вот так, пока его пальцы дразнят меня там, где я настолько влажная, что у меня уже течёт по бёдрам. А этого, позвольте отметить, никогда прежде не случалось. Мои ладони рефлекторно зарываются в его густые светлые волосы, наполовину выбившиеся из гульки. Я дёргаю его резинку и провожу пальцами по этим мягким золотистым прядям, сжимая их в кулаках.
Это происходит не быстро, но Райдер, похоже, не возражает. Я глубже запутываюсь пальцами в его волосы и начинаю двигаться навстречу его рту в ритме, который кажется невероятным. Это тихое, размеренное нарастание, как будто фитиль свечи разгорается, а потом полыхает всё ярче, ярче…
— Я уже близко. О Боже, — я ору так громко, что если бы в радиусе нескольких миль были люди, они бы это услышали. Мне абсолютно всё равно.