Далее следует обмен долгими пристальными взглядами. Райдер прищуривается. Я тоже. Мои глаза слезятся, умоляя меня моргнуть. Я отказываюсь.
Постепенно уголок его рта приподнимается. Этот засранец усмехается.
И вот так запросто мои глаза опускаются к его губам, прячущимся под всей этой грубой лицевой растительностью. Я моргаю.
Чёрт. Ненавижу проигрывать. Ненавижу проигрывать.
Я собираюсь открыть рот и спросить, что тут смешного, чёрт возьми, но Райдер пятится и разворачивается, затем чуть ли не бегом сматывается из аудитории. Я стою, трясясь от ярости, взбешённая этим придурком и его странным, пренебрежительным поведением, пока помещение практически не опустевает.
— Выше нос, мисс Саттер, — МакКормак выключает свет, отчего аудитория погружается в серые тени, и только слабый свет утреннего солнца льётся через окна.
— Я не знаю, как тут держать нос выше, когда я вот-вот провалю ваш курс, а я не могу себе это позволить, профессор.
На мгновение его маска отстранённого веселья соскальзывает, но мгновенно возвращается на место.
— Вы разберётесь, что делать. Хорошего дня.
Когда дверь захлопывается, оставляя меня в одиночестве, я снова плюхаюсь на своё сиденье, и шёпот провала эхом отдаётся в аудитории.
— Он реально просто ушёл? — Руни (член моей команды и моя соседка по комнате) таращится на меня с неверием.
— Ага, — я бы сказала больше, но я слишком зла и на взводе. Мы выполняем разминку, и пусть я в прекрасной форме, упражнения с лестницами всегда надирают мне задницу.
— Вау, — Руни, напротив, ни капельки не запыхалась. Я решила, что она мутант, потому что я никогда не слышала, чтобы эта женщина задыхалась, и это явно не от нехватки усилий. Наш тренер — официально подтверждённый садист. — Ну и мудак.
Руни выглядит как живая Барби. Классическая девушка из Южной Калифорнии — длинные ноги, сияющая кожа и лёгкие веснушки, платиновые волосы, вечно собранный в длинный гладкий конский хвост. Она встаёт и пьёт воду, выглядя при этом как пляжная модель, пока солнце опускается на небе. Я же, напротив, выгляжу как Долорес Амбридж после того, как до неё добрались кентавры. Мои жёсткие волосы безбожно выбиваются из хвостика, щёки сделались насыщенно розовыми от усилий, а мои мускулистые бёдра футболистки трясутся от натуги. Мы с Руни — полные противоположности не только во внешности, но и в характере, и наверное именно это делает нас такими хорошими подругами.
— Он без сомнений мудак, — подтверждаю я. — Но он мудак, у которого есть то, что мне нужно: конспект последней лекции и тех, что я пропущу, когда буду отсутствовать из-за выездных матчей.
Мы обе бежим к следующей секции поля, чтобы начать упражнение «одно касание». Я первой бегу задом наперёд, Руни подкидывает мяч в воздух и запускает его в мою сторону. Я отправляю его обратно, она отражает мяч, я снова отправляю его обратно. Мы будем делать так, пока не поменяем направление, и тогда придёт её черёд.
Руни отправляет мяч ко мне, и я отбиваю его к её ногам.
— И что ты будешь делать, если этот парень не даст тебе конспекты?
— Я не знаю, что делать. В том и проблема. Я не вижу, что можно предпринять с парнем, который меня откровенно игнорирует. Знаю, я бываю немного колючей, но я вела себя вежливо. Тогда как он был… откровенно грубым. Я не понимаю, почему. И мне очень нужны эти конспекты.
Поменявшись, я подхватываю мяч ногой и мягким пинком отправляю его в воздух, прямо ко лбу Руни.
— Если честно, — говорит Руни, отбив мой пас головой. — Я бы сказала, что проблема в твоём профессоре. Согласно студенческому контракту, он обязан подстраиваться под твоё расписание, а это поведение откровенно вредит твоим стараниям как студентки-спортсменки. Будь я на твоём месте, я бы распечатала наше соглашение, пошла на кафедру и напомнила этому придурку, что он по закону и нормам этики должен поддерживать твоё обучение, пока ты приносишь его колледжу больше публичности и денег, чем его жалкие научные публикации.
Да уж. Руни выглядит как Барби, но мозги у неё имеются. Однажды она станет прекрасным адвокатом.
— Может быть. Но этот парень строгий, Ру. Думаю, в таком случае он ещё сильнее усложнит мне жизнь.
Руни хмурится, снова отбивая мой пас.
— Ладно, значит, покажи ему контракт, но сделай это вежливо. Убей его добротой. Сделай всё возможное, чтобы тебя допустили до игры на следующей неделе. Ты нужна нам, Уилла, и если честно, думаю, ты взорвёшься, если не сыграешь.