Я зеваю, пытаясь заставить свои глаза сфокусироваться, чтобы посмотреть на время.
— И? Это имеет какое-то значение? Я же всегда храплю.
— И я забыла свои беруши.
Я хмурюсь — и потому, что на моём телефоне неожиданное сообщение, и потому что невыспавшаяся Руни — совсем не то, что нам нужно на сегодняшней игре. Как и сказала тренер, ей надо, чтобы мы хорошо отдохнули и были готовы.
— Прости, Ру.
Она машет рукой, выуживая из сумки спортивный лифчик и наконец избавляя меня от страданий. Как я и сказала, я привыкла к наготе, но разговаривать с моей лучшей подругой, пока её сиськи размером с укус комара демонстрируют, насколько холодные настройки мы задали кондиционеру — отнюдь не моё любимое времяпровождение.
— Всё нормально, — говорит она. — Я буду в норме. Мне только нужен кофе, и плевать, что тренер об этом скажет.
— Сама решай, Ру. Я поддерживаю употребление кофеина, лишь бы ты пила достаточно воды.
— Спасибо, — Руни плюхается на кровать, затем переворачивается на спину. — Боже, я дерьмовая подруга. Я тут жалуюсь на храп и потребность в кофе, когда у тебя в жизни происходит нешуточное дерьмо. Ты вчера не пригласила меня в больницу, и я знаю, это потому, что ты беспокоишься, вдруг это последний…
— Ты хочешь гостиничный кофе, или мне заказать из Старбакса? — перебиваю я.
Этим Руни скандально славится. Она говорит о тяжёлых темах так, будто это нормально, будто тяжёлые чувства проживаются, а не подавляются и не выпускаются потом периодическими вспышками матерных рыданий, пробежками на 25 км и запоями виски.
Руни вздыхает.
— Гостиничное дерьмо подойдёт, спасибо. Уилла, поговори со мной. Выпусти всё это.
Я открываю бутылку воды и наливаю половину содержимого в крохотную кофеварку в номере. Далее кладу капсулу кофе в специальный отсек и закрываю.
— Просто у меня дурное предчувствие, Ру, — я прочищаю горло и проглатываю ком эмоций. — У неё в последнее время мало сил. Она не оживляется как тогда, когда у неё в последний раз была ремиссия. Она до сих пор больна.
Руни садится, встречаясь со мной взглядом.
— Что это означает? Что бывает, если продолжаешь болеть раком?
— Ты умираешь, вот что бывает, — я вытираю нос. — Обычно так и происходит.
Сделав долгий успокаивающий вдох, я нахожу в своей психике тот железный ящик, к которому у меня всё ещё есть ключ, к счастью. Я заталкиваю своё беспокойство о маме, свою предварительную скорбь, тревогу, абсолютно всё в то холодное, недостижимое место. Захлопнув дверцу, я поворачиваю ключ и зарываю всё это поглубже.
— Ладно, я сейчас больше не хочу об этом говорить. Сегодня я забью минимум три гола.
Руни встает, знакомая с этой процедурой.
— Да, чёрт возьми.
— Сегодня я улучшу игру своей команды и буду лидером на поле.
— Вот именно!
Я встречаюсь взглядом со своим отражением.
— Сегодня мы победим.
Руни встаёт позади меня и кладет руки мне на плечи.
— Ты справишься. Мы все справимся. Ну, при условии, что ты отойдёшь и пустишь меня к моей кружке дерьмового кофе, Грейнджер.
Я бросаю на неё взгляд.
— Называть меня Гермионой Грейнджер — это вообще не оскорбление.
Руни любовно дёргает меня за волосы.
— Знаю. Я не пыталась тебя оскорбить. Я пыталась вызвать у тебя улыбку.
Затем Руни сама улыбается, хватает кофе и отходит.
— Кроме того. Злить тебя — это уже не моя работа. Кое-кто украл у меня этот титул.
Мои губы хмуро поджимаются.
— Между нами всё не так.
Руни издает фыркающий смешок, затем делает неуверенный глоток кофе.
— Конечно, милая. Повторяй себе это.
Экран моего телефона снова загорается, напоминая о сообщении, полученном буквально несколько минут назад от того же, о ком говорит Руни.
Райдер.
«Солнце в Солнечном штате. Удачи сегодня, Уилла. Ты все сможешь».
Это было его первое сообщение, и это было приятно. Я тащусь к телефону и хмуро смотрю на новое. Я так и знала, что он не сможет оставить всё на дружеской ноте.
Сначала это скриншот изображения из гугла. Очень нелестное фото, на котором я вытянутой рукой ударяю по груди защитницы, чтобы обойти её. Моё лицо выглядит так, будто я высираю какашку эпических размеров и в то же время переживаю оргазм, от которого подворачиваются пальчики на ногах. Это самое худшее моё фото из всех, что я видела.
«Постарайся не ослепить слишком многих людей своим сиянием на поле».
Зарычав, я снимаю блокировку экрана и печатаю.
«И тебе доброе утро, Бигфут. Постарайся, чтобы не слишком много крошек от праздничного ужина застряло в той мёртвой белке, что обёрнута вокруг твоего рта».