— Не провоцируй меня, мать.
— Ооо, она назвала меня «мать». Ты упускаешь нечто хорошее. Это дурацкая логика. Нет, это даже не дурацкая логика, это откровенно нелогично. Ты не думала, что после месяцев узнавания его, выстраивания доверия и безопасности, твоё сердце наконец-то показало тебе зелёный свет, чтобы двигаться дальше? А теперь ты сидишь тут на холостом ходу и тратишь бензин впустую.
Проклятье. Я никогда не думала об этом под таким углом.
Мама ёрзает на постели и пытается скрыть гримасу. Это выдёргивает меня из раздумий.
— Что происходит, мама?
Она вздыхает.
— Просто не могу удобно лечь.
Печаль, чувство вины, беспокойство скручивают моё нутро.
— Что я могу сделать?
— Ничего, — мама зарывается в одеяло и качает головой. — Ничего тут уже не поделаешь.
Это не нормально. Я смотрю на телефон. Её медсестра взяла перерыв и не вернётся ещё полчаса. Я не позволю маме полчаса трястись от боли. Я всё исправлю. Сейчас же.
Я достаю телефон и набираю номер, который дал мне доктор Би. Он отвечает после третьего гудка.
— Всё в порядке? — спрашивает он.
— Маме больно. Вы можете спуститься…
— Сейчас буду.
Звонок обрывается прежде, чем я успеваю вздохнуть с облегчением.
Буквально через тридцать секунд доктор Би распахивает дверь, и его внимание сразу приковано к маме. Пока он закрывает за собой дверь, по коридору прокатывается визг, за которым следует мужской смех.
По моей спине пробегают мурашки. Я знаю этот звук. Доктор Би застывает. Внимание мамы переключается с двери на меня.
Я кошусь на дверь, которая ведёт в дом доктора Би. Я ею ни разу не пользовалась. Я понятия не имею, как выглядит остальная часть дома. Несколько раз я слышала звон смеха, эхо счастливых голосов с кухни. Звучит всё так, будто большая семья сидит за обеденным столом и хорошо проводит время. Такая идея совершенно чужеродна для меня.
Мама видит, как я смотрю на дверь.
— Уилла, что такое?
— Я просто кое-что услышала.
И снова тот мужской смех. Волоски на моих руках и шее сзади встают дыбом.
Я не обращаю внимания на маму и доктора Би, вылетая за дверь. Мягкими шагами я иду по тёмному и тихому коридору, удалённому от остальной части дома. Но с каждым шагом шум усиливается, и свет длинными лучами разливается по полированному паркету. С каждым шагом меня встречают ароматные запахи еды и счастливые звуки. Я стою на краю крыла дома, лицом к большому фойе, и я ослеплена красотой их дома. Воздушные белые стены, чистые линии. Натуральная древесина, льняные ткани, высокие окна.
Я поражена, ошарашена, когда мимо меня проносится пятно огненного цвета, за которым следует более высокое пятно соломенно-жёлтого цвета. Мой мозг запоздало соображает, что это рыжая девушка и светловолосый парень, их ноги пинают мяч для футзала — маленький утяжелённый мячик, предназначенный для отработки пасов и контроля меча. Практически идеально подходит, если хочется поиграть в футбол в помещении и ничего не сломать. Мяч слишком тяжёлый и не взлетает в воздух.
Они проносятся мимо меня, даже не замечая моего присутствия, и скрываются в огромной просторной комнате слева. Там длинный стол, в дальнем конце которого сидят несколько человек, держа в руках кружки чая и играя в настольную игру. Силуэт женщины виднеется в глубине комнаты, она высокая, со светлыми волосами до плеч. Она стройная и гибкая, и когда она поворачивается в профиль, моё сердце застревает в горле. Я знаю этот нос.
Мой мозг пребывает в отрицании. Я слышала его смех. У неё его нос. Но это невозможно. Это совпадение. Нос Райдера — просто… ну, идеальный нос. У великолепной женщины может быть идеальный нос.
Я робко иду к комнате, откуда доносится эхо, и мои руки дрожат. Один из людей за столом поднимает взгляд. Мужчина с тёмно-каштановыми волосами и ярко-зелёными глазами. На сей раз моё сердце стучит в ушах. Эти глаза я тоже знаю.
«Да, дурочка, знаешь. Это глаза доктора Би. Этот парень наверняка приходится ему сыном».
Мужчина выпрямляется на своём месте, не сводя с меня глаз, и зовёт:
— Мам?
Женщина его как будто не слышит. Её руки и глаза сосредоточены на еде, которую она готовит.
— Мам, — повторяет мужчина. В его голосе слышатся настойчивые нотки, привлекающие её внимание.
Наконец, она поднимает взгляд. Я смотрю на неё, пока тошнота бушует в моём нутре. Столько этих черт мне знакомо. Я знаю эти скулы. Этот гладкий высокий лоб. Эти широко посаженные глаза, только у неё они ртутно-голубые.
Должно быть, я воображаю себе на пустом месте. Этого никак не может быть, просто никак…