«Честно говоря, Ви или Вик, или как там ваше настоящее имя есть, вы меня не убедили. Я не верю, что жизнь Аниты может быть в опасности. Но если кто-то не согласен со мной и знает, где находится Анита, давай, предай ее ».
«У меня есть еще один вопрос», - сказала Рут. «Если предположить, что мы знаем, где она находится, и рассказали вам, какая польза от этого для нее - если все, что вы говорите, правда?»
«Если я смогу выяснить, в чем заключается сделка, я, вероятно, смогу получить некие убедительные доказательства того, кто убийца», - сказал я. «Чем быстрее это произойдет, тем меньше вероятность, что этот наемный убийца сможет добраться до нее».
Больше никто ничего не сказал. Я подождал несколько минут. Я как бы надеялся, что Аннет попытается меня выгнать: мне хотелось сломать кому-нибудь руку. Радикалы чертовски параноики. А радикальные студенты сочетают это с замкнутостью и напыщенностью. Может, я сломаю им руки, просто для удовольствия. Но Аннет не двинулась с места. И никто не щебетал адрес Аниты.
"Довольный?" - торжествующе спросила Мэри, ее худые щеки растянулись в ухмылке.
«Спасибо за потраченное время, сестры», - сказал я. «Если кто-то из вас передумает, я оставлю несколько визиток со своим номером телефона возле кофе». Я положил их и ушел.
Я чувствовал себя очень подавленным по дороге домой. Питер Уимзи вошел бы и очаровал всех этих неотесанных радикалов, заставив их залить его слюной. Он никогда бы не раскрыл, что он частный детектив - он бы завязал какой-нибудь умный разговор, который рассказал бы ему все, что он хотел знать, изатем передал двести фунтов в Фонд свободы лесбиянок.
Я повернул налево на Лейк-Шор Драйв, ехал слишком быстро и получал безрассудное удовольствие от ощущения, как машина кренится, почти неуправляемая. В этот момент меня даже не волновало, остановит ли меня кто-нибудь. Я преодолел четыре мили между Пятьдесят седьмой улицей и Маккормик-плейс за три минуты. Именно тогда я понял, что кто-то преследует меня.
Ограничение скорости в этом районе было сорок пять, а я ехал на восьмидесяти, но в зеркале заднего вида я держал ту же пару фар, что и позади меня на другой полосе, когда я выезжал на Драйв. Я быстро затормозил и перешел на дальнюю полосу движения. Другая машина не меняла полосу движения, но тоже притормозила.
Как долго я ношу хвост и почему? Если Эрл хотел меня поразить, у него были неограниченные возможности, ему не нужно было тратить силы и деньги на хвост. Он мог не знать, куда я ушла после выхода из квартиры, но я так не думал. В моей автоответчике был номер телефона Лотти, и получить его адрес в телефонной компании несложно, если он у вас есть.
Может, они хотели Джилл и не понимали, что я отвел ее к Лотти. Я ехал медленно и нормально, не пытаясь сменить полосу движения или неожиданно съехать. Мой напарник остался со мной в центральной полосе, позволив нескольким машинам встать между нами. По мере того, как мы переезжали в центр города, огни становились ярче, и я мог лучше видеть машину - это выглядело как серый седан среднего размера.
Если бы у них была Джилл, у них было бы мощное оружие, чтобы вынудите меня отказаться от дела. Я не мог поверить, что Эрл думал, что у меня есть дело. Он сильно напугал меня, он разнес мою квартиру и заставил полицию произвести арест. Насколько я мог судить, несмотря на смерть Джона Тейера, Дональд Маккензи все еще находился в тюрьме. Возможно, они думали, что я смогу привести их к документу, который они пропустили в Питере Тейере и не нашли в моей квартире.
В моей голове щелкнула фраза «привести их к». Конечно. Они не интересовались ни мной, ни Джилл, ни даже тем черновиком иска. Они хотели Аниту МакГроу, как и я, и думали, что я смогу привести их к ней. Как они узнали, что я собираюсь сегодня вечером в кампус? Их не было: они пошли за мной туда. Я сказал МакГроу, что у меня есть зацепка к Аните, и он сказал - Смейссену? - Мастерсу? Мне не нравилась мысль о том, что Макгроу трогает свою дочь. Должно быть, он сказал кому-то, кому, по его мнению, можно доверять. Но уж точно не Мастерс.
Если мой вывод был правильным, я должен был заставить их гадать. Пока они думали, что я что-то знаю, моя жизнь, вероятно, была в безопасности. Я выехал с улицы Драйв в центре города, проезжая мимо Букингемского фонтана, когда высоко в ночи вздымались струи цветной воды. На ночное шоу собралась большая толпа. Я задавался вопросом, смогу ли я потеряться в этом, но не особо задумывался о своих шансах. Я поехал на Мичиган-авеню и припарковался через дорогу от отеля «Конрад Хилтон». Я запер дверь машины и неторопливо перешел улицу. Я остановился за стеклянной дверью, чтобы взглянуть на улицу, и был рад увидеть, как подъезжает серый седан.рядом с моей машиной. Я не стал ждать, чтобы увидеть, что будут делать обитатели, и быстро двинулся по длинному коридору отеля к боковому входу на Восьмой улице.
В этой части отеля были билетные кассы, и когда я проходил мимо них, швейцар крикнул: «Последний звонок для автобуса в аэропорт. Без остановок до О'Хара Филд ». Не раздумывая и не останавливаясь, чтобы оглянуться, я столкнулся с небольшой бригадой смеющихся бортпроводников и сел в автобус. Они следовали за мной медленнее; кондуктор проверил свой груз и вышел, автобус тронулся. Когда мы повернули за угол на Мичиган, я увидел мужчину, смотрящего вверх и вниз по улице. Я подумал, что это может быть Фредди.