Не мой. Стаса.
А он не торопился отвечать. Невыносимо медленно провел большим пальцем по моей щеке, коснулся нижней губы, слегка надавил, заставляя мой рот распахнуться навстречу его откровенной ласке. Улыбнулся так открыто-развратно, что мое желание взорвалось Везувием, опалив горячей влагой бедра.
— Готова для меня? Да, Бабочка? Скажи...
Кивнула, не в силах выдавить хоть слово. Потому что невыносимо. Обжигающе, крышесносно и так желанно, что я невольно поерзала на нем, наслаждаясь его твердостью. Дико соскучившись за двое суток небытия.
— Хочу тебя, — обескураживая Стаса своей откровенностью.
— Сильно? — скользя пальцем по моему языку, лишая здравого смысла.
Будоража.
Возбуждая еще больше. До предела.
Казалось, еще немного и я просто взорвусь от желания впустить в свой рот не палец, а его член, такой мощный и красивый. Снова погладить бархат его кожи языком, обнять губами крупную головку и…
— Блядь, Ева, я с тобой точно рехнусь…
Похоже, я слишком явно продемонстрировала свое желание, пососав его палец, как самый сладкий леденец. Выпустила его палец из плена губ, постучала кончиком языка по подушечке и улыбнулась, шалея от собственной откровенности.
— Просто я обожаю леденцы, — и недвусмысленно прижалась промежностью к его возбуждению.
А телефон на столе продолжал рвать динамик. Кто же там такой настойчивый?
— Ева, я сейчас просто не смогу быть нежным, — и снова пальцем по губам, дразня. — А ты не в том состоянии, чтобы выдержать меня...таким, — и хищно оскалился, впрыскивая в кровь новую порцию жидкого огня.
Его слова доходили до меня сквозь туман желания и непонимания: он что, отказал мне? Серьезно?
Встряхнула волосами, уставившись в его напряженное лицо, выискивая хоть что-то, что могло опровергнуть мои догадки.
И тут же осознание: да, отказал, потому что трахать больную эпилептичку мало удовольствия.
Все верно.
И его возбуждение ни о чем не говорило: обычная мужская реакция на женское тело. Хотелось верить, что красивое. Впрочем, вряд ли. Я всегда была реалисткой и понимала, что с никто не молодеет, только рядом с Сергеем мне было все равно, а сейчас…
— Ева, не надо, — его ладонь нырнула под полы блузки, пощекотала живот и спустя удар сердца накрыла затянутую кружевным лифом грудь.
Выдохнула шумно, глотая стон удовольствия и силой удерживая рванувшееся навстречу ласке тело. А его проворные пальцы уже оттянули кружевную чашечку и сжали набухший сосок. Закусила губу, до боли и вкуса крови на языке.
— Не думай глупости, тебе не идет, — и выкрутил сосок, посылая по телу микро-разряды.
Вскрикнула, ногтями впившись в его широкие плечи. Ощутила, как треснула ткань и под ней стало влажно. С изумлением уставилась на довольное лицо Стаса, перевела взгляд на светлую футболку, обагрившуюся кровью.
— Вот так лучше, — хмыкнул и снова сжал сосок, вырывая из груди громкий стон.
И снова ногти рванули его кожу, оставляя багровые следы его ласки и моей несдержанности.
— Совсем голодная… — тихо, на выдохе.
Лишь кивнула. Я не просто голодная, я до него голодная. Дико, до сумасшествия. И я не хотела иначе. Только не с ним.
— Стаааас… — прошептала-простонала, потому что хотелось большего и плевать, что он считал меня слабой.
— Ох, Бабочка, с огнем играешь… — прохрипел и тут же выругался, когда телефон на столе снова разорвал наше уединение. Схватил трубку и одним махом швырнул куда-то мне за спину.
Засмеялась тихонько, уткнувшись ему в плечо. И тут же расплавилась от запаха, обнявшего, как нежный любовник. Втянула его носом, жадно, боясь растерять хоть каплю.
— Что на этот раз? — спросил с тихим удивлением.
Покачала головой, носом потершись о плечо, впитывая каждую ноту его аромата. Плавясь от тепла его тела и нежности рук, блуждающих по моей груди.
— Храбрая Бабочка… — шептал, языком оглаживая ушко. — Глупая…сладкая...Карамелька…
Подхватил подмышки и рывком усадил на столешницу. Охнула, поежившись.
— Все в порядке? — обеспокоенно.
— Холодная, — сбившимся шепотом.
— Прости…
И его «прости» прошило тело раскаленной молнией. Захотелось обнять его, спрятать от всего мира и заорать во все горло, что этот роскошный мужчина — мой. Чтобы весь мир знал об этом. И главное, чтобы этот мужчина, смотревший на меня на так, словно не видел ничего красивее, понял — мой. Без него меня просто нет. Рассыплюсь, перестану существовать. Ведь то, что между нами — не разорвать без боли. Уже нет. Только с мясом выдирать. Но это выше моих сил, как и его раскаленный взгляд, готовый сжечь в пепел в огне страсти. И я не прочь сгореть в этот райском пламени.