Приезд в город Иланы опять разбудил злость на Эрла. Зачем он ее притащил в город, зная, насколько непрочны его отношения с Руни? Реши Эрл расстаться с женой, все бы вышло честнее и проще, но он ничего не менял.
У всех бывают фантазии. Время от времени хочется их воплотить в жизнь? Допустим! Но, если уж ты женат, то, будь добр, веди себя так, чтобы не причинять Руни боль. Наглых рыжих девиц, выставляющих свой пышный бюст, в Агеноре хватает. Прижало – так выйди за Круг, разрядись и забудь, что такое вообще было. А позволять, чтобы лахудра цеплялась к тебе на глазах у жены, да еще заявляла при всех, что она лучше – это уже перебор!
Горад злился, когда видел, что Эрл ее поощряет, но твердо решил устраниться и не осложнять ситуацию. Он хотел быть беспристрастным, боялся использовать в собственных целях внезапную слабость приятеля. Высказав вслух, что он думает об этой рыжей Илане, Горад отступил, предоставив Эрлу возможность решать самому. Теперь страдать и каяться было бессмысленно. Нужно искать выход. Думать, чем можно помочь.
– Горад, – тихо окликнула Руни, заставив отвлечься от мыслей. – Взгляни, что тут?
Часть плана, которую она держала в руках, отличалась от всех остальных. Боковые рисунки давали возможность понять, как она примыкает к другим. В середине большой лист был пуст. Несколько непонятных значков и какая-то «надпись» по кругу. (Рисунок букв был незнаком.)
– Где ты это взяла? – удивился Горад.
– Здесь. Пергамент был сдвоенным. Он разделился, когда я к нему прикоснулась. Ты ощущаешь вибрацию?
– Да, – кивнул он, почувствовав, как пересохло во рту. – Даже через перчатки. Здесь место той Силы, которая бродит под Кругом.
– Гнездо Страха?
– Кажется.
– Нам это чем-то поможет?
– Сейчас – нет. Потом, может быть…
Горад снова умолк. Тревога, которую он ощутил, прикоснувшись к рисунку, усилилась.
– Руни, ты что-нибудь чувствуешь?
– Да. Стало холодно.
– Точно. Я тоже замерз.
– Странно, да? – голос Руни звучал удивленно.
– Слушай, а где ребята? – спросил Горад, вдруг обнаружив, что их только двое в пустом зале. Он не заметил, когда ушли дети.
– Я всех отправила спать. В темноте они видят хуже меня, а жечь свечи и факелы я не хочу, потому что огонь ослабляет Защиту. Закрыть люк рискованно. Эрл и Илана в любой момент могут сюда подойти.
– Лишний час в катакомбах их вряд ли порадует, – кивнул Горад, посмотрев в глаза Руни.
Она улыбнулась, стараясь казаться уверенной и бодрой, но у нее получилось не слишком удачно.
– Уже трое суток без сна… Ты устала, иди к себе, – предложил Горад. – Утром мы снова продолжим.
– Нет, я остаюсь, – почти сразу ответила Руни. – А ты иди.
– Я не хочу спать. Я лучше побуду с тобой.
– Тогда ты, может быть, принесешь нам плащи? Я настолько застыла, что даже не чувствую рук.
– Да, удачная мысль, – согласился Горад.
– И чего-нибудь выпить. Горячего. Ведь, если я заболею, то будет еще хуже.
Горад направился к арке, но, не дойдя, обернулся. Он, как и любой Наделенный, достигший конкретного возраста, мог видеть в темноте. Хуже, чем Руни и Эрл, но достаточно ясно. Все было как прежде, однако Горад ощутил, что ему снова стало тревожно. Идти не хотелось.
– Горад, – голос Руни звучал грустно и укоризненно. – Я так замерзла…
– А знаешь, я рад! – вдруг сказал он, поддавшись какому-то импульсу.
– Чему ты рад?
– Просьбе. Ты попросила, и я… Я могу это сделать.
– Иди!
Глава 19.
Попросив Горада принести ей плащ, Руни просто искала предлог отослать его. Ей было нужно остаться одной. Для чего? Пока Руни не знала. Горад рассматривал план, когда оба они ощутили пронзительный холод, заполнивший зал, и Руни решила – одной безопаснее. Она больше двух дней не спала и теперь очень остро воспринимала все, что происходит вокруг. Инстинкт ей говорил, что опасность поблизости. Это не внешний враг, это такое, с чем лучше столкнуться одной.
Над открытым люком возникло сияние. В первый момент оно ей показалось почти незаметным и легким, как луч Луны, даже красивым. Хотелось к нему подойти, рассмотреть и вобрать в себя. Подойдя, Руни открыла, что именно этот серебряный блеск поглощает тепло. Холод шел от сверкающей «шапки» мельчайших осколков какой-то субстанции. «Искры» скользили по пленке из Силы как множество крохотных мушек, и это казалось забавным. Они призывали ее познакомиться и поиграть, обещая открыть что-то важное.
Чувство, что этот сверкающий рой хочет ей помочь, было мучительно острым, болезненным, даже пугающим. «Мушки» уже превратили часть пленки в блестящее «зеркало», покрыв ее тонким слоем и, дружно пульсируя, звали ее отразиться в нем.
Множество тоненьких нитей, как корни травы, выползали из люка, сплетаясь в густой серебристый ковер, а потом выпускали побеги с «усами» и «листьями». Усики, словно живые, взбирались по пленке, смыкаясь прекрасною рамой вокруг амальгамы. Они становились все толще и крепче, сливаясь в единое целое с гладкой поверхностью.