— Если у моего брата недостает хороших манер, чтобы поблагодарить вас, я делаю это за него, — проговорила Виллоу. — Добро пожаловать на наше ранчо в любое время. И вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.
— Аминь, — сказал Калеб. — Должен признаться, я соскучился по мелодиям флейты, которые звучат здесь, когда приезжает Бич.
— А кто обвинял меня, что от моей флейты разбегается в панике скот? — мгновенно отреагировал Бич, весьма довольный переменой темы разговора.
— Должно быть, Вулф, — парировал Калеб.
— Гм… гм… — это все, что сумел ответить Бич.
Шеннон не без труда подавила улыбку. Хотелось бы ей скрыть и нежность во взгляде, которым она одарила Бича, но скорее всего ей это не удалось.
Она очень скоро поняла, что от проницательных светло-карих глаз Калеба вряд ли вообще что-то можно скрыть.
После завтрака Калеб и Бич отправились осматривать скот. Виллоу занялась работой по дому, а Шеннон очень энергично взялась помогать ей.
Первый день заложил основы распорядка всех последующих. Шеннон выполняла ту же работу, что и Виллоу, касалось ли это приготовления пищи, шитья или уборки. Когда Виллоу протестовала и говорила, что Шеннон работает слишком много, она лишь улыбалась и отвечала, что работа здесь гораздо легче той, которую ей приходилось выполнять в долине Эго.
На четвертый день пребывания Шеннон и Бича на ранчо, после ужина, Виллоу уговорила Калеба достать губную гармошку и сыграть несколько ее любимых песен.
Вскоре дом наполнился зажигательными звуками вальса. Ярко горели лампы в большой комнате, освещая неприхотливую, но добротную мебель ручной работы, ковры и небольшие коврики.
Бич подошел к Виллоу, галантно поклонился и подал ей руку.
— Мадам, — серьезно сказал он, — первый танец ваш, поскольку вы хозяйка дома.
— Я сейчас не такая грациозная, как тогда, когда мы танцевали с тобой в последний раз, — предупредила она.
Бич улыбнулся мягкой, почти мечтательной улыбкой.
— Ты красивая женщина, Виллоу, тем более когда носишь ребенка — плод вашей любви с Калебом.
Виллоу вспыхнула, улыбнулась и позволила старшему брату помочь ей подняться. Она сделала реверанс с непринужденностью, свидетельствующей о хорошем воспитании и присущей ей грации.
Когда Виллоу вошла в кольцо протянутых Бичом рук, он обнял ее настолько деликатно, словно она была из хрупкого хрусталя.
Волосы ее цветом напоминали пламя свечи, глаза счастливо и радостно блестели, скольжение ее было уверенным и плавным. Свободно и грациозно Виллоу и Бич плыли по комнате под звуки гармоники Калеба.
Шеннон смотрела, как танцуют брат и сестра, с чувством, похожим на зависть. Однажды и ей довелось побывать на балу, правда, наблюдала его она с балкона второго этажа, любуясь развевающимися шелковыми и сатиновыми платьями. Слишком юная для того, чтобы танцевать, и слишком взрослая, чтобы в это время спать, она провела несколько часов среди танцующих, мечтая о том, как вырастет и окажется среди смеющихся и танцующих пар.
Но времена изменились, изменился мир. Шелка и бальные платья исчезли из жизни Шеннон еще до того, как она смогла к ним приобщиться.
— Никогда не думала, что на этой губной гармошке можно так прекрасно играть, — хриплым от волнения голосом сказала Шеннон.
На лице Калеба мелькнула беглая улыбка.
— Вы слишком долго жили в долине Эго. Мою музыку можно сравнить разве что с воем волков.
— Может быть, вас это удивит, но мне нравится волчья музыка, если я нахожусь в безопасности, в хижине.
— Меня ничто не удивит в девушке, которая поразила гризли допотопным дробовиком.
Одобрение, которое Шеннон прочитала в глазах Калеба, заставило ее покраснеть и застенчиво улыбнуться.
— Если ты перестанешь отвлекать моего зятя своим флиртом, — раздался голос Бича, — мы могли бы дать отдохнуть Виллоу и станцевать с тобой.
— Я не умею танцевать… и потом, я не занималась флир…
Она оборвала себя, увидев гнев в глазах Бича.
— Рафаэль! — возмущенно воскликнула Виллоу. — Где твои манеры?!
— В карманчике для часов, — высказал предположение Калеб, — вместе с его мозгами.
Бич бросил на Калеба взгляд, который иначе как свирепым не назовешь. Калеб еле заметно улыбнулся.
— Оставим это для Рено, — предложил Калеб. Он ждет не дождется, когда ему выпадет шанс поквитаться с тобой. С того момента, когда ты с помощью китайских трюков швырнул его задницей на землю и дал выволочку за то, что он непутево обращался с Евой.
— Он заслуживает того, — ответил Бич. — Он вел себя как последний болван! Это было всем ясно.
— Кроме самого болвана, которого это касалось больше, чем кого бы то ни было, — многозначительно проговорил Калеб. — Так что подумай об этом. И подумай как следует. А потом ты можешь заслужить прощение Шеннон, научив ее танцевать вальс.
Подмигнув Виллоу, Калеб снова взялся за гармошку. И в комнате снова зазвучала музыка.
Шеннон смотрела на кого угодно, только не на Бича. Щеки ее продолжали пылать от высказанного в ее адрес обвинения. И еще от собственного гнева. Она не давала ни малейшего повода к тому, чтобы Бич обвинил ее во флирте.
Перед глазами Шеннон возникла широкая ладонь Бича. Пальцы у него были длинные, загорелые и удивительно изящные для руки такого размера и подобной силы. Ногти были чистые и аккуратно подстрижены.
От руки пахло мятой.
Вначале Бич прочитал в голубых глазах Шеннон неодобрительное выражение, затем она повела ноздрями, и на лице ее выразилось удивление.
— Мята, — произнесла она.
— Виллоу давно посадила ее. Я сорвал несколько растений и принес в твою комнату. Когда ты и Виллоу убирали со стола.
— Я… благодарна за это, — заикаясь, сказала Шеннон. — Очень любезно с твоей стороны.
Протянув вторую руку, Бич тихо сказал:
— Потанцуй со мной.
«Сладкая девочка».
Хотя вслух Бич и не произнес этих слов, взгляд его серебристых глаз был весьма красноречив.
— Н-но… Я н-не могу…
— Я научу тебя, если ты позволишь… Ты ведь позволишь, Шеннон?
Трепет пробежал по ее телу.
— Да, — шепотом ответила она.
— Тогда подойди ко мне, — тоже шепотом сказал Бич.
Шеннон встала, Бич взял ее за левую руку и повел в центр комнаты. Там он повернул Шеннон лицом к себе и поднял ее руку. Если бы они были одни, он поцеловал бы ей ладошку. Сейчас же он лишь пощекотал ее большим пальцем, после чего легонько сжал.
У Шеннон возникло-таки ощущение, что ее поцеловали в ладонь. Дыхание у нее прервалось, а глаза превратились в большие голубые озера.
— Положи левую руку мне на плечо, — бархатным голосом пророкотал Бич.
— Вот так?
— Да. А правую руку положи мне на ладонь.
Шеннон ощутила предательскую дрожь, когда ее ладонь коснулась ладони Бича. Он слегка пошевелил ею и чуть сжал пальцами.
— Ты слышишь? — спросил Бич.
Шеннон повернула голову, прислушиваясь к музыке, хотя это было непросто: тело Бича почти соприкоснулось с ее телом, дыхание их смешалось, и она видела, как энергично бьется жилка на его шее. Шеннон услышала, как Бич отсчитывает ритм. Она стала тихонько вторить ему: раз-два-три, раз-два-три…
— Молодец, правильно, — сказал Бич. — А теперь начинай с правой ноги и следуй за мной.
Бич обнял Шеннон покрепче, понадежнее, ведя и поддерживая. Начал он с простейших шагов, но вскоре перешел к более сложным, когда понял, что партнерша способна на большее, нежели выполнять школьные экзерсисы.
— Ты уверена, что ты не умеешь танцевать? — спросил Бич, ускоряя вращение и увлекая за собой Шеннон.
Она засмеялась и прильнула к Бичу, полностью доверяясь ему. Сила и уверенность партнера объясняли ту легкость, с которой она освоила танец.
— Я частенько мечтала о том, чтобы вот так танцевать, — шепнула Шеннон, — но никогда не танцевала. — Лишь однажды с балкона из-за цветочных горшков наблюдала за тем, как красиво кружатся пары в танце.