Я ковырнула сапогом землю, не стараясь прислушиваться к разговору парней. Кажется, полностью погрузившись в пучину своих мыслей.
Неожиданно мелькнул образ из детства, придуманный мной во время рассказа сказки Женей. Принцесса с красными волосами, тянущая руку к черноволосому принцу. Зажмурилась, пытаясь удержать образ и вспомнить, о чём шла речь.
Попаданка, провалившаяся в другой мир. Принцесса незнакомой страны, что вела народ войной против врага и её суженный, что освободил её от оков… Чего?
Выдохнула, открыв глаза и покачав головой, сравнивая сказку с бредом сумасшедшего. Приложила пальцы к вискам и… Нет, это казалось настолько идиотским, что даже не стала продолжать об этом думать.
Женя не мог знать об этом месте.
Здесь нет никаких принцесс и прин…
Резко перевела взгляд на ЧП и утонула в двух бездонных озерах своего космоса, пристально следящих за моими метаниями.
Чёрный принц…
И что? Это просто кличка, которую даже не он придумал.
Не бывает, дымя без огня.
Да ты сама ему уже больше трёх таких кликух придумала и все безосновательные!
Опустила взгляд в пол, продолжая ковырять сапогом землю.
Всё верно. Верно. Женя не мог знать об Этраполисе. То были просто сказки, которые, я почти не помню.
Глядя на языки пламени, я погружалась в какой-то беспросветный транс. Не слыша ни голосов, ни звуков, можно очень быстро заблудиться в своей пустоте, к чему я и двигалась с небывалым успехом. В какую-то секунду стало ясно, что мне нравится это состояние. Не в смысле «О, классно! Можно ни о чем не думать», а в том смысле, что где-то внутри, возможно там, где бьётся моё сердце, я чувствовала приятное тепло. Или это было состояние наконец-то отсутствующей тревоги?
— Как твоя рана? — неожиданно раздалось совсем рядом.
Я повернула голову и встретилась с взглядом, который всегда манил в свои глубины, обещая рай.
— Ерунда. Зажила уже.
Судья вздёрнул бровь и недоверчиво посмотрел на порез куртки.
— Нож был пропитан ядом.
— Не был. — Возразила я. — Я же говорю, уже зажило.
— Дай я взгляну.
Я хотела возразить, но ощутив знакомое жжение в горле, не смогла и слова выдавить из себя.
Несколько пуговиц на куртке были осторожно расстёгнуты, ворот был отодвинут в сторону настолько, чтобы видеть раненное плечо, которое «зажило» по словам некоторых самоуверенных Бедокуров, заворожено следящих за каждой чёрточкой на желанных до боли губах.
— Лгунья. — Укоризненно глянули на меня своим космосом.
— Лгунья. — Эхом повторила чужие слова, не отрывая взгляда от дернувшихся в ухмылке губ.
Меня взяли за руку и предложили куда-то идти, но я непонимающе уставилась на ЧП.
— Зачем?
— Просто идём. Нам обоим нужно. — Космос в чужих глазах интригующе сверкнул, но я уперто осталась сидеть на месте, зная, что уединение, ни к чему хорошему нас обоих не приведёт. — Впереди не один бой, ты ранена и голодна. Я тоже не в лучшей форме, не могу, ни на чём сосредоточится. Нам обоим это нужно, понимаешь?
Всё верно. Это нужно обоим. Будь рациональной, Вася! Нельзя думать только о себе. От твоего состояния может зависеть исход этих игр, поэтому соберись в кучу, тряпка и следуй за ним!
Я поднялась, но руку свою у ЧП отняла, решив просто проследовать за ним.
Ушли мы не слишком далеко, на другую сторону здания в комнату без дверей, но с окном, за которым уже занимался рассвет, очерчивая солнечными лучами верхушки деревьев. Карсайто не торопился взять то, чего хотел. Встал напротив и долго смотрел в мои глаза, будто пытаясь там найти ответы на свои вопросы глобального характера. Я не препятствовала, никуда не рвалась, не дёргалась, я так же пристально смотрела в глубину космоса, но не искала в нём ответы, просто чувствуя его притяжение. На секунду показалось, что время остановилось, растворяя нас в своей пучине. Сердце забилось где-то у горла, пока в нём полыхал пожар, требующий немедленных действий. ЧП протянул руку к моему лицу, большим пальцем очертил подбородок и нижнюю губу, затем его ладонь скользнула на мою щеку, а секундой позже на затылок, притягивая мою голову к вожделенной жилке, что ускоренно билась на желанной шее. И в это же время он взял мою руку, поднёс к губам и поцеловал запястье, а когда мои клыки сомкнулись на его шее, его вспороли кожу на моей руке.
Это была мгновенная двойная эйфория, утянувшая нас в черноту сознаний, сплетающихся воедино. Нежность, жадность друг до друга, влечение, возбуждение… Дрожь по коже, в попытке слиться телами, но разум был глубоко, и не было сил прервать это безумие одной секунды.