Акции Сопляка стремительно ползут вверх.
— Не за что. — Он отодвигает стул и встаёт. — Выйду покурить.
11
В отель мы возвращаемся пешком. Алёна без умолку трещит о своих впечатлениях от сегодняшних выступлений, Матвей шагает чуть поодаль и курит. Дуновение ночного ветра доносит до меня сигаретный дым, внезапно воскрешая в памяти террасу «Рауля» и звёздное небо. Запахи — настоящая машина времени. Я, как выясняется, и сама не против сейчас закурить. Вино давно перестало сильно пьянить, а вот стакан пива определённо добавил легкомыслия настроению. Хочется даже остановиться где-нибудь и сфотографироваться. И не в замороженной позе, а изобразить что-нибудь дерзкое, вроде расставленных ног и задранных вверх рук. Наверное, так действует ветер. Испортив мне причёску, он сделал неважным то, как я выгляжу.
— Оставь мне сигарету, — прошу Матвея, когда мы оказываемся возле входа в отель. — Хочу немного постоять.
— Конечно, — отвечает он, опуская руку в задний карман брюк. Извлекает оттуда пачку и смотрит на застывшую возле дверей Алёну. — Я тоже покурю. Спокойной тебе ночи.
Я забираю предложенную сигарету и гадаю, о чём Марьина сейчас подумала. Только слепая не заметит, что Сопляк уделяет мне слишком много внимания. Её присутствие совсем не прояснило ситуацию, как я предполагала, а даже напротив — запутало. Для чего ему замужний журавль вроде меня, когда есть такая соблазнительная и доступная синица?
— Давай прикурю.
Пламя зажигалки, вспыхнувшее перед глазами, подсвечивает его большой палец. Я не могу удержаться от разглядывания. Мне нужно получить доказательства, что Сопляк — это действительно сопляк. Увидеть рваную кутикулу, грязь под ногтями и прочее уродство, свойственное его возрасту. Макаю в пляшущий огонёк кончик «Мальборо» и, затянувшись, с разочарованием отступаю назад. Он будто в рекламе крема для рук приехал сниматься. Красивые у него пальцы. И к ногтям не придраться.
— Нравится Минск? — Он прикуривает свою сигарету и, переступив с ноги на ногу, смотрит на меня. — Ты ведь здесь не в первый раз?
— В третий. Люблю этот город. Он сильный духом.
— Подобное тянется к подобному.
Я приподнимаю брови.
— Это ты обо мне?
— О тебе, конечно.
— Ты совсем меня не знаешь.
— Вижу достаточно. — Матвей выпускает изо рта клубы густого белого дыма и начинает улыбается. — Забыла? Я же почти прорицатель.
Немного плывёт голова. Я слишком глубоко затянулась, а его сигареты чересчур крепкие. Вечер получился именно таким, как я и хотела — уютным и непафосным, и сейчас точно пора уходить, иначе велик риск его испортить.
— Крепкая. — Выдуваю последнюю струю дыма и выбрасываю сигарету в урну. — Я пойду.
— Ты всегда такая независимая или только рядом со мной?
Знаю, что он прав: я веду себя глупо. Матвей почти докурил и тоже готов уйти. Нет смысла заходить в отель по отдельности, чтобы столкнуться рядом с лифтом.
— Мы с Алёной будем выезжать в десять, — говорю я, когда мы вдвоём идём по вестибюлю. — Кудосов поедет на конференцию сразу от сестры, поэтому тебе проще будет объединиться с нами.
Кабина открывается с одного тычка клавиши вызова. Я вхожу внутрь, Матвей — следом. Двери неспешно съезжаются, погружая нас в герметичную некомфортную тишину. Глупо смотреть на стену, поэтому выбираю отутюженную складку, пересекающую его плечо. Кажется, рубашку он действительно гладил сам.
— Ты волнуешься. — Изменившиеся интонации в его голосе заставляют меня вздрогнуть.
Пытаюсь усмехнуться, но нужный звук застревает в горле, сменяясь судорожным выдохом. Сопляк подходит вплотную, так, что его бёдра почти задевают мои. Я каменею. Готова хватать ртом воздух и беззвучно повторять: «Какого?..»
Как и этим утром, от него пахнет чистотой и сигаретным дымом. И ещё чем-то, чему я не могу подобрать определение.
— Отойди. — Пытаюсь сказать это твёрдо, но выходит совсем не так.
— Не могу удержаться, прикинь, — севший хрипловатый голос вибрирует в моей грудной клетке, заставляя плечи покрыться мурашками. — Просто хочу тебя понюхать.
Я вытягиваюсь струной, потому что в этот момент он действительно наклоняется к моей шее и глубоко вдыхает. Знаю, что в этот момент его губы задевают мои волосы, чувствую тепло его кожи. В животе ярко вспыхивает огонь, за секунду поднимаясь к щекам.
— Теперь стало ещё хуже.
С трудом протолкнув шок в пересохшее горло, я поднимаю глаза. Его зрачки прямо надо мной, похожи на две светящиеся чёрные планеты.
— Пойдём ко мне, а? — отрывисто шепчет он. — Ты не пожалеешь. Я сейчас полжизни готов отдать за то, чтобы просто тебя раздеть.