– Фу, отрава, – прокомментировала Рут. – На вкус как… – она осеклась, заметив в дверях кузину, смерила взглядом ее новое платье и уложенные волосы, после чего медленно расплылась в ехидной улыбке.
– Даже не начинай, – тут же предупредила Джоанна, но опоздала.
– Вы только посмотрите на эту красотку, – уже расхохоталась Рут.
– Собираешься на собеседование? – поинтересовался Берти. – Я думал, ты пока работаешь волонтером в том музее.
– Я завтракаю кое с кем, – неохотно отозвалась Джоанна, чувствуя, что краснеет.
– Разоделась как на свидание, – отметила Рут и тут же картинно схватилась за сердце: – Спорим, что они потом пойдут в V&A смотреть на средневековый текстиль? Романтика в стиле настоящих ботаников.
– Почему сразу для ботаников? – запротестовала Джоанна, не в состоянии, однако, сдержать улыбку. – В музее Виктории и Альберта есть и другие вещи. Например, исторические костюмы, старинные обои… керамика…
– Роман, достойный войти в легенды, – продолжила Рут, откидываясь спиной на окно и по-прежнему не отрывая руки от груди. – Два помешанных на истории ботаника вкалывали волонтерами в музее все лето, пока однажды, подметая полы, не встретились взглядами…
– Вам бы тоже не повредило хоть иногда помочь там, – фыркнула Джоанна, затем подошла к кузине и стащила с ее тарелки один из тостов. – Это даже интересно. Совсем недавно нас учили, как реставрировать разбитые изделия из керамики.
– Когда-нибудь я запишу на диктофон твои высказывания, чтобы ты сама послушала, насколько абсурдно они звучат, – усмехнулась Рут, после чего изобразила робота и заговорила механическим голосом: – Я Джоанна. Я люблю приносить пользу обществу. Я такая зануда, что перехожу дорогу только на зеленый свет.
– Ага, именно так я всегда и разговариваю.
Хотя Рут и была взрослее Джоанны, но в их отношениях всегда все обстояло наоборот: первая считала, что правила предназначены для других, второй же приходилось играть роль старшей сестры, отбирая у кузины украденные в магазине предметы и возвращая их или таща ее за собой к светофору, чтобы помешать той пересекать улицы в неположенном месте.
Рут поддразнивала Джоанну, называя пай-девочкой, но по-доброму, любя. Они знали друг друга слишком давно, чтобы пытаться изменить чужую натуру.
– Выкладывай, – так же тепло произнес Берти, ставя на стол сковороду с обжаренными помидорами и грибами. – Расскажи нам все.
– Дай нам погрузиться в историю любви ботаников хоть с твоих слов, – ухмыльнулась Рут.
– Он мне нравится, – призналась Джоанна, шутливо пиная кузину.
– Да ты что? – протянула та с демонстративной терпеливостью человека, которому приходилось все лето выслушивать восторженные рассказы о Нике, затем схватила вилку и наколола гриб со сковородки.
– Остальное вы знаете. Этим утром мы договорились позавтракать вместе, а потом прогуляться по музею декоративно-прикладного искусства.
– Ага, – подмигнула Рут. – А там вы, два чокнутых любителя истории, заныкаетесь за какой-нибудь экспозицией и… – она вытянула губы к грибу и зачмокала: – М-м, м-м…
– Эй! – возмущенно окликнул ее Берти. – Я вообще-то готовил их не для того.
– М-м, м-м…
– Даже не хочу знать, что вы там обсуждаете, – раздался с лестницы голос бабушки.
– Мне как раз пора выходить! – заверила Джоанна до того, как кто-то из родных успел хоть что-то сказать. – До скорого!
– Куда это ты собралась? – осведомился дядя Гас, спускавшийся по ступеням.
– У нее свидание! – проинформировала его Рут.
– Подожди, я хочу узнать все о том молодом человеке, с которым вы встречаетесь! – воскликнула тетя Ада, шагавшая следом за мужем.
– Потом расскажу! – выкрикнула Джоанна, выбегая из кухни и спеша прочь по коридору.
– Так с кем свидание-то? – поинтересовалась тетя у остальных.
– С парнем, по которому наша пай-девочка сохнет все лето, – хихикнула Рут.
– Они будут целоваться, разглядывая средневековый текстиль, – почти пропел Берти.
– Пока-пока! – крикнула на прощание Джоанна, невольно рассмеялась и выскочила из дома.
Она продолжала улыбаться, шагая по улице Лексхэм-мьюс, затем свернула на Эрлс-корт и оказалась на Кенсингтон-Хай-стрит. Стояло теплое лето, и нагретый воздух обещал еще один жаркий день.
Когда Джоанна уже приближалась к кафе, пришло сообщение от Ника: «Я уже в метро». Она глубоко, удовлетворенно вздохнула. Значит, он тоже решил явиться раньше оговоренного срока и находился менее чем в пятнадцати минутах отсюда. До сих пор не верилось, что им предстояло провести целый день вдвоем, наедине. При этой мысли Джоанна начала нервно кусать губы.