Штормило.
По отсекам передали, что «Горизонт» вышел в море для оказания помощи рыбацкому сейнеру, терпящему бедствие.
Зубавин достал спасательный жилет, проверил аварийный инструмент в сумке и доложил старшине команды, что готов к сходу па аварийное судно. Старшина команды приказал отдыхать. Зубавин прошел в кубрик и лег. Но спать не хотелось. Думал то о прерванном собрании, то о сейнере.
«Горизонт» тем временем рыскал в стонущем море. Тяжело переваливаясь с борта на борт, зарываясь по самый мостик в волну, он ощупывал мглу ночи невидимым радиолокационным лучом.
Рыбацкий сейнер был обнаружен па рассвете. Утренние сумерки неслышно скользнули по сизым тучам и упали в волны. По корабельной трансляции скомандовали:
— Аварийно-спасательной партии — в шлюпку. Шлюпку к спуску!
К тому времени шторм немного утих.
Фрол надел жилет, подхватил сумку и вместе с товарищами выбежал па верхнюю палубу. Шлюпку потравливали на талях. Сбросить ее в море было трудно. Волны могли разнести в щепы, ударив о стальной борт корабля.
«Горизонт» развернулся лагом к волне. Со стороны противоположного борта образовалась узкая спокойная полоска воды. На нее тотчас была спущена шестерка.
— Весла… на воду! — скомандовал старший лейтенант Афанасьев, и шлюпку сразу отнесло от борта. Ее швырнуло вверх, затем вниз, замотало из стороны в сторону.
— Загребным не зевать! — закричал Афанасьев.
Весла то глубоко зарывались в высокую волну, то скользили по пенным макушкам. Казалось, шлюпка стоит на месте.
К борту сейнера подошли минут через двадцать. Потеряв ход, он беспомощно болтался среди волн.
Моряков встретил обросший щетиной усталый рыбак.
— Я капитан, — сказал он Афанасьеву. — Пришли вовремя. Вся команда из трюмов воду откачивает.
— Течь постараемся устранить, — ответил офицер, — и возьмем на буксир.
Афанасьев приказал Зубавину и еще двум матросам осмотреть трюм, а остальных послал в машинное отделение. Зубавин и его товарищи спустились по трапу вниз. По колено в воде при тусклом свете аккумуляторного фонаря в трюме работали трое рыбаков.
— Ребята, флот на подмогу пришел, — сказал один из них, заметив матросов.
Остальные молчали.
— Где течет? — спросил Фрол.
Рыбак махнул рукой:
— Шов разошелся.
Зубавин прощупал руками течь, достал из сумки кудель и начал быстро и ловко загонять ее в щель. С ним рядом работали два матроса.
— Подайте подушку.
Рыбаки бросились к сумке и подали Фролу стеганую брезентовую подушку: расчетливые и уверенные действия матроса начали внушать им уважение.
— Подпору! — опять скомандовал Фрол.
Подали раздвижную подпору, которая находилась все в той же сумке. Через несколько минут течь прекратилась.
Рыбаки повеселели.
— Теперь следите, — сказал Фрол.
Он отправил своих товарищей в машинное отделение, а сам пошел по коридорчику. Кругом было сумрачно. Тонкий луч электрического фонарика выхватывал из темноты то свернутые пожарные шланги, то рукоятки и маховики перепускных систем, то трапы и двери. Было тихо. Временами откуда-то со стороны в коридор врывались вздохи моря.
За поворотом Фрол наткнулся па молодого испуганного паренька.
— Ты что без дела, где должен быть? — спросил Фрол.
— В носовом отсеке.
— Почему ушел?
Парень вспыхнул:
— Чего тебе от меня надо? Какое твое дело?
— Почему пост бросил? — холодно спросил Зубавип. Парень молчал.
— А ну, шагай вперед! — скомандовал Фрол.
Они прошли несколько небольших помещений и вдруг увидели воду, которая хлюпала через комингс.
— Убежал, значит? — зло спросил Фрол.
Парень съежился.
Но Зубавин уже не обращал на него внимания. Сбросив сумку, он заглянул в горловину соседнего с форпиком помещения. Если вода поступит и сюда, судно получит опасный дифферент на нос. Воды пока не было, но переборка сильно выгнулась. Надо было немедленно устранять течь и крепить переборку.
— Полезай сюда и укрепляй переборку, — сказал Фрол.
Парень отшатнулся.
— Ну! — прикрикнул Зубавин.
Тот нехотя начал спускаться вниз.
Зубавин протиснулся через узкую дверь в форпик и, стоя по пояс в воде, принялся искать, откуда поступала вода. Оказалось — из лопнувшей трубы, подведенной к забортному отверстию. Эта неисправность была не очень сложной, и Фрол стал накладывать бугель.