У Ксюши есть только мама, а у той просто не остается выбора. Дочку приходится приучать к самостоятельности. За нами, конечно, приглядывает соседка, у которой есть запасной ключ от квартиры, но все равно приятно чувствовать доверие и любовь.
Сегодня я вернулась домой после занятий раньше. Дополнительное отменили и у меня просто не осталось вариантов задержаться.
– Почему дома опять бардак?! – не успела переступить порог, как на меня обрушился крик Ольги. – Я тебя кормлю, одеваю, обуваю. Неблагодарная соплячка! Вот сразу видно, кто занимался твоим воспитанием. Переодевайся и займись уже уборкой. Ещё нужно ужин приготовить, а ты даже мясо не удосужилась вынуть утром из морозильника. Пользы от тебя никакой. Одни нервы и расходы! Что встала? Иди!
Я и пошла. А что мне делать? Не подчиниться нельзя. Её отношение ко мне изменилось в течении первого же месяца проживания в этой квартире. И чем дальше, тем нам становится все сложнее уживаться под одной крышей как родственникам. Мы больше похожи на работодателя и рядового рабочего. Только я отрабатываю еду и одежду, доставшуюся от сестры.
С домашними делами закончила за пару часов. Мясо в тазу с водой подтаяло, и мне бы спросить, что готовить, но разговаривать ни с кем из них нет желания.
Я успокаиваю себя тем, что живу ведь в тепле, меня одевают, кормят, учат. Нужно уметь быть благодарной. Закончу школу и вот тогда все изменится. Не буду ни от кого зависеть. Только сама. И если у меня не получится, значит недостаточно хорошо делаю, и надо стараться лучше.
Сварила суп, нарезала салат, а остальное мясо закинула в духовку с картофелем и специями. Этому меня научила Ксюшина мама.
Семья села за стол, а меня, как всегда, отправили с тарелкой в свою комнату. Это отлично! Еще и есть в присутствии этих людей выше моих сил.
Наскоро перекусив, вымыла за всеми посуду и к одиннадцати вечера смогла упасть на кровать без сил. Достала учебник, но углубиться в чтение не вышло. За стеной раздался довольно громкий разговор, переходящий на сдерживаемый крик.
– Она меня раздражает! – говорит Ольга. – Девчонка так похожа на свою мать и бабку. Ненавижу их всех! Если бы ни чертов дом, и шагу бы навстречу не сделала. Она должна быть мне благодарна! Да хотя бы за то, что временно живет за мой счет!
– Перестань, – отвечает ей муж, которого я вижу только за ужином и то не всегда. – Кейти ребенок совсем. Чего ты взъелась? И давай уж честно. Сейчас мы живем за ее счет. Что там, кстати, со счетом?..
А дальше я ничего не услышала. Судя по звуку, хлопнула балконная дверь, и теперь я ничего не узнаю. Сердце колотится в горле, а на глазах выступили слезы. Обычная детская обида за то, что я никому не нужна, что у меня никого не осталось. Прижав к себе старого плюшевого медведя, которого подарила мне Ксюшина мама, я крепко зажмурила глаза и стала вспоминать колыбельные, которые пела бабушка, когда мне было страшно и уснуть не получалось. Напевая про себя добрые детские песенки, хлюпая носом, я все же смогла ненадолго заснуть.
Глава 7. Снова в интернат
Я вышла с основных занятий на крыльцо, чтобы подышать воздухом перед факультативом и немного разгрузить голову. На крыльце обнаружила Ольгу, как всегда, разговаривающую по телефону. Тетя махнула мне рукой, подзывая к себе, и приложила палец к губам, чтобы я не мешала ей договорить.
– Привет, – женщина поздоровалась с пренебрежением.
– Добрый день. Что-то случилось? – спрашиваю с жутким акцентом, но стараюсь правильно выстраивать слова, чтобы не получить выговор.
– Поехали! – Тетя берет меня за руку и ведет к такси, стоящему у крыльца.
– Куда? – мне совсем не нравится то, что происходит.
– Скоро все узнаешь, – хмыкнув, лишь отмахивается моя родственница.
Когда машина остановилась у забора, где на калитке висит красная табличка с позолоченными буквами, сложенными в слова «Детский дом», ноги идти отказались. Я буквально вросла в асфальтированную узкую дорожку, не желая двигаться дальше.
– Идем же! – Ольга больно дернула за руку.
Учреждение совсем не похоже на то, в которое отдали меня после смерти бабушки. Любопытные дети лет трех выскочили на меня посмотреть. Неопределенного цвета колготки, собранные на коленях, старенькие платьица или футболки, и глаза, словно блюдца, полные надежды, что их заберут.
По дороге нам встретилась и пара мальчишек чуть старше меня. Один из них пошло свистнул мне вслед. Стало еще страшнее.