- Итак, - подытожила Аннабет, когда я вернулся в гостиную.
Прежде, чем ответить, я сел рядом с ней, обнял за плечи и произнес:
- Ну, я все выяснил и заодно увиделся со своим дорогим братцем-богом.
Аннабет захихикала, а я рассказал ей, что мне говорила мама, и о чем я беседовал с отцом.
- Интересно, - задумчиво протянула моя девушка, когда я замолчал, - твой отец случаем моей мамочке не пожалуется?
- На что? – опешил я.
- Ну, на то, что мы теперь…
Она не договорила, окончательно смутившись. Впрочем, понятно, что она имела в виду.
- Нет, - рассмеялся я. – Вряд ли. Во-первых, ему самому не хочется попадать под раздачу. Ну, а во-вторых, я ему пока живым нужен.
- Да, наверное, ты прав, - не очень уверенно согласилась Аннабет, - но когда она узнает…
- Мы сможем это пережить, - закончил за нее я. – Вместе мы перенесем все. А теперь тебе нужно отдохнуть.
- А тебе? – удивилась моя девушка.
- И мне тоже, - успокоил я ее. – Давай, я отнесу тебя.
Долю секунды спустя, Аннабет уже сидела у меня на руках. Мгновение – и я кладу ее на постель, намеренно пройдясь губами по тонкому изгибу шеи возлюбленной. Она прерывисто задышала и решительно перехватила мои губы, вовлекая меня в поцелуй.
Мне показалось, что время остановилось. Лишь тогда я осознал, что ГОТОВ сейчас остаться с Аннабет. Понятное дело, не в города играть. Не в состоянии больше стоять в наклоне, я упал рядом с девушкой, чего она, казалось, и ожидала. Ее руки внезапно потянули вверх мою футболку. Это было настолько же приятно, насколько и неожиданно, поэтому я отстранился.
- Ты ведь не хочешь уходить, правда? – тихо спросила Аннабет, скользнув ладонью по моей шее.
Это вызвало у меня такие ощущения, что я, слегка охрипнув, со смехом ответил:
- Хитрюга! Ты не оставляешь мне выбора!
Аннабет тоже рассмеялась и снова поцеловала меня. Ясное дело, не ответить ей я не смог. Кровь забурлила в жилах, а руки сами начали возиться с кофтой девушки. Я накрыл Аннабет своим телом, а она закинула ноги мне на бедра.
Трудно сказать, сколько времени прошло, пока мы боролись с одеждой друг друга. Наши губы разделялись лишь на краткие мгновения, и тут же снова сливались в горячих поцелуях. И вот, мы оказались полностью обнаженными.
Если есть на свете что-то прекрасное, то это соприкосновение наших с Аннабет разгоряченных тел. Наши сердца бились, как одно целое, а дыхание звучало сплошными сладостными вздохами. По всему моему телу бежали мурашки, а в животе, казалось, летала целая свора бабочек. Хотя, нет. Даже не в животе, а по всему нутру. Боги бессмертные, что эта девочка со мной творит!
Желая выразить свою любовь, я оставил распухшие губы Аннабет и покрыл легкими поцелуями ее нежную шею и стройные плечи. Когда же мои губы случайно коснулись ее груди, она застонала. За столько лет я так хорошо изучил свою девушку, что не испугался. Этот стон был не от боли. Нет. В нем не было ровным счетом никаких отрицательных чувств. Только удовольствие, страсть и желание.
Мы никогда не заходили так далеко, и я не знал, что делать, как, впрочем, и Аннабет. Вот и действовали методом исследования. Мои руки скользнули по стройной фигурке девушки, от чего она задышала чаще, а с губ ее сорвалось:
- О, боже!
- Мне остановиться? – охрипнув от переполнявших эмоций, спросил я.
- Только попробуй, Рыбьи Мозги! – простонала Аннабет.
И я снова начал зацеловывать все, что мог – лицо, шею, ключицы девушки. Теперь я знал, что она совсем не против, и действовал уже смелее. Правда, страха от этого меньше не стало. Я так боялся ненароком сделать моей девочке больно… То есть намеренно я бы никогда с ней так не поступил. Никогда.
Такая ночь была настолько правильной после того, как я спас Аннабет. И, наверное, нам никогда позже не было бы так хорошо. Сегодня я очень сильно ощутил, как люблю свою Энн, и какой ужас переживу, случись с ней что-нибудь. Я готов защищать ее всю жизнь и даже дольше. Эта девушка моя. Навсегда.
Мои губы скользнули по соску Аннабет, который уже и без того обратился в твердую бусину. Во всяком случае, что-то мне подсказывало, что он не всегда такой. И, когда я задел эту бусину губами, моя девушка снова громко застонала и выдавила:
- Боги, это невероятно!
Тогда я понял, что ей это нравится и робко обхватил сосок губами. Аннабет изогнулась навстречу мне и закричала от удовольствия. Она не замолкала, пока я ласкал твердый комочек губами и языком, а затем, вдруг простонала:
- Перси, если ты немедленно не войдешь, я с ума сойду…
Почему-то я понял, что она имеет в виду. Моя девушка обхватила меня ногами, давая проход, но сначала я отстранился, заглянул ей в глаза и произнес:
- Энн, ты ничего никому не должна.
- Я знаю.
- Я люблю тебя!
- Я тебя тоже! Вперед!
И я послушно начал движения, которые, наверное, встроены в генофонд каждого мужчины. Но при этом двигаться я старался плавно, чтобы, опять же, не сделать Аннабет больно.
На мгновение я даже испугался. Дело в том, что при первом толчке моя девушка громко вскрикнула. И в этом возгласе, кроме страсти, была еще и боль. Перепугавшись до полусмерти, я поспешно вышел и начал целовать лицо Аннабет, бормоча:
- Прости! Прости меня! Я не хотел!
- Заткнись и продолжай! – прошептала Аннабет.
И я послушался. Моя девушка теперь, как и прежде, стонала не от боли, а от удовольствия. Я входил и выходил медленно и плавно. Аннабет это явно нравилось.
В определенный момент я почувствовал, как меня охватывает волна жара. Через мгновение и моя девушка тоже задрожала. Толчки стали быстрее и резче. Перед глазами у меня запрыгали звездочки…
Следующее, что я помню – мы с Аннабет упали рядом на кровать и снова начали целоваться. Поразительно, но даже сейчас поцелуй вызвал в моем организме химические реакции, от которых сердце, казалось, готово было взлететь.
- Энн, я очень тебя люблю! – произнес я, когда поцелуй прервался.
- А я тебя еще больше! – рассмеялась она.
- Нет, я тебя!
- Нет, я!
- Нет, я!
Аннабет положила конец нашему веселому препиранию, еще раз поцеловав меня. Через мгновение я уже не помнил, с чего началась эта борьба признаний. Пожалуй, только эта девушка умеет лишать меня памяти и разума одним единственным поцелуем…
В ту ночь мы заснули, переплетясь руками и ногами, как могли. Закрывая глаза, я подумал о том, что мне никогда не наскучит Аннабет. Она, одна-единственная, предназначена мне небесами. Умная, очаровательная, милая, удивительная… Самая-самая. И она моя. Моя Энн. Только моя.