– Угу-угу, – протянула я. – Интересно, насколько критичной должна стать ситуация, чтобы ты поступился этим своим… хм, нежеланием глупо выглядеть в чужих глазах?
Сигизмунд одарил меня таким взглядом, что, будь на моем месте обычный человек, а не ши, тот бы уже вовсю прятался за креслом, трясясь от ужаса и пытаясь не отсвечивать.
– Сразу видно, какие ши возвышенные, поэтические и бесконечно далекие от реальной жизни существа. Как говорится: много критики, ноль в политике, – усмехнулся он. – Некоторые существа в правящих родах волшебного мира только и ждут, когда их противник… скажем так, оступится. А потерять связь с магией и превратиться в человека – это более чем оступиться. Если некоторые из моих врагов узнают об этом, последствия могут быть настолько ужасны, что в вопросе жизни и смерти я выберу смерть.
– Ты так просто об этом говоришь?
Сигизмунд поднял бровь:
– А как иначе?
– Даже не знаю. Мне всегда казалось, смертные существа должны ценить жизнь.
– Я ведь отвечаю не только за себя. Я отвечаю за город и большую часть живущих в нем волшебных существ. А еще за вот этих вот оболтусов, – он кивнул в сторону Карла. – И за спокойствие людей. Если враги прознают о моей слабости и начнется раздел сфер влияния, это принесет жителям Петербурга гораздо больше бед, чем… – он хмыкнул и провел ребром ладони себе по шее.
Я медленно выдохнула.
Отрадно, когда в тяжелый момент жизни оказываешься в одной лодке с таким обстоятельным и мудрым мужчиной… то есть котом. С железными нервами.
Печально, что он ставит интересы государства выше своих… а уж о твоих и говорить не приходится.
– Думаешь, тролли и эльфийские владыки никому не разболтали о тебе? – с опаской спросила я.
– В эльфах я уверен. Насчет троллей… – Сигизмунд задумался. – С одной стороны, их словам мало кто поверит. С другой стороны…
– Понятно, – кивнула я. – То есть сначала мы к эльфам в Шуваловский парк. За информацией. А потом в Выборг. Возможно, убирать ненужных свидетелей. При этом в любой момент мы ожидаем начала информационной войны в связи с твоим… исчезновением. Надо бы понять еще, как ее не пропустить.
– Кек, – сказал Карл.
– У нас есть максимум две недели, – сообщил Сигизмунд. – В середине августа я должен отправиться с официальной делегацией в подземный мир. Если я там не появлюсь…
Угу. Кажется, у нас появился еще и тайм прессинг. Вот только его для веселья и не хватало.
Дождавшись момента, когда Сигизмунд ушел – нет, не ушел, а величественно удалился – в ванную, я подсела к чайке на кровать.
– Очень неважный, – прошептала я, – но при этом очень важный вопрос.
– Кхх? – удивился Карл.
– Кто. Надевал. На меня. Пижаму?
Чайка не ответила ничего. Просто сделала глазами вот так: блым-блым.
– Повторяю для самых непонятливых. Кто снимал с меня одежду и надевал пижаму?
Молчание вновь стало мне ответом.
– Так, – пригрозила я. – Либо ты срочно мне все рассказываешь… то есть показываешь. Либо твоя будущая жизнь становится очень скучной.
– Ккке?
– Потому что проведешь ты ее без хвоста.
– Ка-а-а-а!!! – Карл попытался от меня сбежать, но не тут-то было. Я ухватила его и мигом запеленала в покрывало, оставив снаружи только голову. И прищурилась. И сурово посмотрела чайке в глаза. На секунду мне показалось, что я переборщила, и сейчас у бедной птички все перья от ужаса вылезут и голос пропадет окончательно, но нет. Зажмурившись, Карл выпростал одно из крыльев из покрывала и показал куда-то в окно.
– Это был ветер небесный?
Чайка помотала головой. То есть нет.
– Шаловливое облачко?
Нет.
– Карлсон, который живет на крыше, дикий, но симпатичный?
Карл сглотнул и выпучил на меня глаза.
– Ладно, проехали. Сильф?
Нет.
– Юный любитель промышленного альпинизма?
Не знаю, откуда это вообще пришло мне в голову.
Но Карл неожиданно кивнул.
Пришло время мне удивленно таращить глаза.
– Так. Стой. То есть нас было пятеро? Прям вот в материальном виде?
Карл посмотрел в потолок и художественно покрутил клювом. Потом стал истошно вопить и рваться из покрывала.
– Что тут происходит? – пророкотал Сигизмунд, и я от неожиданности уронила сверток на кровать, Карл мигом выпутался и коротенькими неверными прыжками ушел к двери. Потом повернулся ко мне, развернул крыло и продемонстрировал жест, который можно было истолковать только как «ща, все покажу». И поманил к себе фею.
Далее мы с Сигизмундом пронаблюдали короткую, но полную драматизма пантомиму. В ходе нее Карл протащил фею за крыло от порога до середины комнаты и попытался ее по-молодецки закинуть на люстру – в чем не преуспел и уронил ругающееся зеленое существо себе на голову. Потом подошел ко мне и потянул за край балахона. С показательно смущенным видом. Затем потыкал клювом в рукав пижамы и сделал вид, что меня одевает. Возвел глаза к небу. Проникновенно вздохнул. А потом бросился к окну, обернулся на нас с трагически-романтическим видом, махнул крылом и художественно выпал на балкон.