Заметив, что хозяйка взяла ложку, я шагнула вперёд. С хлюпаньем, какое издаёт сливное отверстие в раковине, она втянула в себя суп, но струйки потекли у неё по подбородку. Проявив редкостную прозорливость, я метнулась к графине, запрокинула ей голову и промокнула подбородок подолом своего передника.
— Всё в порядке, графиня? — насмешливо спросил президент. — Похоже, у вас небольшое недоразумение с прислугой.
— Всё хорошо, президент, — каркнула графиня и ударила меня по руке. — Прочь! — крикнула она. — Прочь от меня сейчас же!
— Успокойтесь, дорогуша, — попыталась образумить её я. — Не так уж страшно, что у вас всё течет мимо рта. Уверена, у вашей матушки была та же беда, и у вашего папаши тоже.
Водянисто-зелёные глаза графини Карбункул сверкнули от ярости, но я сумела разглядеть за напускным гневом подлинную душевную боль. Моя хозяйка отчаянно нуждалась в помощи.
— Минуточку внимания! — обратилась я к собравшимся, приобняв старушку за плечи, чтобы поддержать и утешить её. — У графини Карбункул, как у многих потомственных аристократов, дряблая нижняя губа и практически нет подбородка. По этой причине ей весьма нелегко есть суп, равно как и нам со стороны нелегко смотреть на то, как она это делает.
Графиня ахнула. Скрипнула зубами. Раздула ноздри, как бешеный бык. И зарычала на меня. Определённо, это не сулило ничего хорошего.
— У меня было множество горничных, Айви Покет, — процедила она, — но никогда ещё мне не хотелось засунуть кого-то из них в жерло пушки, нацеленной в сторону океана, и поджечь фитиль. Иными словами, я ненавижу тебя всей душой!
Бедняжка окончательно лишилась рассудка. Надо было срочно что-то предпринять. К счастью, у меня все задатки прирождённого целителя. С быстротой молнии я схватила графиню за загривок и окунула лицом в чашу с ледяным пуншем. Ведь как ещё я могла охладить её охваченный лихорадкой мозг?
Вынырнув из пунша, моя хозяйка закричала по-ослиному и разрыдалась. Я рассудила, что ей полегчало. Не желая выставлять графиню посмешищем, я накинула ей на голову салфетку и стала бережно промокать лицо. За это она вознаградила меня долгим перечнем нелицеприятных выражений, а потом слёзно попросила румынскую принцессу одолжить ей мушкет, дабы застрелить меня.
Весь зал тут же разразился жестоким смехом. И правда, вышло очень неловко. Положение спасла сама графиня Карбункул, сочтя, что настало время с диким воплем покинуть собрание. Тем самым она дала мне возможность с достоинством удалиться, почти сразу последовав за своей госпожой.
Дверь номера графини оказалась заперта. Разумеется, я стучалась. Пыталась докричаться. Довольно-таки громко колотила в дверь кулаком. Но всё напрасно. Той ночью я спала в коридоре. Там оказалось достаточно удобно. Так удобно, что проснулась я, когда уже давно рассвело. Но что гораздо хуже — оказалось, что графиня чуть свет покинула гостиницу. Номер был пуст. Осталась лишь записка на кровати.
Я забрала из шкафа свой саквояж и присела у окна, чтобы подумать. Положение моё было непростое. Выбор — невелик. Всего фунт за душой. Ни работы. Ни билета, чтобы вернуться в Англию. Никаких перспектив.
В тяжёлых обстоятельствах я никогда не теряюсь — ведь у меня все задатки прирождённого премьер-министра военных лет. Отбросив тревоги и затеплив в сердце робкий огонёк надежды, я подхватила саквояж и спустилась в главный холл. Париж, без сомнения, предложит мне целый веер потрясающих возможностей и дивных приключений. Стоит только ступить на его улицы — и мне немедленно выпадет шанс обрести счастье. Или я закончу свои дни голодной, бездомной и одинокой нищенкой. Что было бы чрезвычайно неуютно. Но, с другой стороны — восхитительно драматично!
В холле бурлила жизнь. Люди входили, выходили и сновали вокруг. Я приостановилась, чтобы впитать в себя эту атмосферу. Тут-то меня и осенило: ответ на все вопросы лежит прямо передо мной. В такой великолепной дорогой гостинице полным-полно англичан — и англичанок. А кто сможет лучше прислуживать английской леди, чем английская горничная? Надо поговорить с управляющим «Гранд-отеля» и попросить взять меня на работу!
Без сомнения, он придёт от меня в восторг.