После того как эти факты были добавлены к заявлению Скотленд-Ярда о том, что из дома мисс Доув, помимо прочего, была похищена владенная, дело против мистера Стрэнека было готово: его обвиняли в хищении, вовлечении ничего не подозревающего адвоката в махинацию с договором и подделке подписей мисс Доув и двух свидетелей. Никто не верил, что он мог проявить интерес к Гильдии юных девиц, поэтому чек, выданный им на покупку пианино, воспринимался как предлог для получения подписи Фиделити.
После обнаружения банкнот сэру Фрэнку Роутону осторожно намекнули, что мистер Стрэнек, хотя и не признает заявления мисс Доув, готов обсудить вопрос возмещения ущерба, который, как она полагает, был причинен ей его действиями.
Фиделити опоздала на встречу, назначенную в конторе сэра Фрэнка. Когда она вошла, сэр Фрэнк, адвокат Стрэнека и инспектор Рейсон одновременно поднялись. Сам мистер Стрэнек остался сидеть.
Разговор начал адвокат мистера Стрэнека:
— Мадам, мой клиент полагает, что слух о вашем намерении подать в суд…
— Ха! — взорвался мистер Стрэнек. — Кончай болтать! Меня надула эта мошенница! Это я должен подавать на нее в суд!
Присутствующие запротестовали, но рык мистера Стрэнека заглушил их доводы:
— Думаете, я не понимаю, когда меня пытаются подставить?! Кто грабанул сейф?! Да вы сами, вы, мисс Доув, — спросите инспектора. Кто подделал подпись на договоре и расписке?! Вы сами — с чека, который обманом вынудили меня выписать какой-то дурацкой гильдии. Кто подбросил банкноты мне домой?! Один из ваших дружков-грабителей. Спросите инспектора!
— Подобные вопросы инспектору можно было бы задавать, мистер Стрэнек, — вставил слово сэр Фрэнк, — если бы он был свидетелем на суде по делу о заговоре мисс Доув.
— Молчать! Думаете, я сам не знаю? Думаете, она бы сюда заявилась, если бы не знала, что я у нее на крючке? Что в суде мне пришьют фальсификацию документов, грабеж и еще пару статеек? А против инспектора я ничего не имею, это он мне глаза и раскрыл — но в суде мне делать нечего. Придется просто сидеть и слушать, во что мне вся эта история обойдется.
Фиделити посмотрела глазами милосердного, всепрощающего ангела на человека, который хотел отнять у жителей Своллоусбата дома и уничтожить дивную красоту этого места в угоду своей алчности. Потом она промокнула уголки глаз кружевным платочком и надломленным голосом произнесла:
— Сэр Фрэнк, вы могли бы оградить меня от этих оскорблений. Зачем вы позволили мне сюда прийти? Но — ах! — как же мне больно за этого несчастного человека.
— Лицедейство! — завопил Стрэнек, а потом, когда Фиделити направилась к двери, торопливо добавил: — Что вы намерены делать, мисс Доув?
— Я ничего не могу поделать. Полиция и так уже здесь. — Она слегка кивнула Рейсону. — Я ничего не знаю о законе — но уверена, что никак не смогу отвести от вас руку Справедливости. Разве не так, сэр Фрэнк?
— Думаю, сэр Фрэнк поддержит меня, — произнес адвокат мистера Стрэнека, — если я скажу, что сейчас все дело зависит от вашего взгляда на происшедшее, мисс Доув. Если вы готовы принять заверения моего клиента, что он никоим образом не причастен к случившемуся — и очернен невероятным, но ужасным стечением обстоятельств…
— Но, мистер Уорн, — произнесла Фиделити пылко, — верит ли он сам, в глубине души, в то, что говорит?
Сэр Фрэнк обменялся взглядом с Рейсоном. Оба мужчины, пожав плечами, отвели глаза.
— Что ж, тогда вот что я скажу, — процедил Стрэнек. — Я всему виной. Я был небрежен. Я купил владенную у грабителей, уверивших меня, что ваша подпись подлинна. Мне стоило предпринять шаги и удостовериться, что это так, но я бездействовал. Я приказал снести ваш дом. Я искренне молю вас о прощении и прошу позволить возместить нанесенный ущерб.
Мистер Стрэнек говорил с ядовитой иронией — было ясно, что он не верит ни единому своему слову.
— Это меняет дело, не так ли, сэр Фрэнк? — спросила Фиделити. — Я не желаю быть причиной чужих страданий. Мы не должны отворачиваться от тех, кто искренне раскаялся.
— Мой клиент предлагает десять тысяч фунтов, — сказал адвокат.
— Это — примерная рыночная цена собственности, — отозвался сэр Фрэнк, успевший прийти в себя. — А как же моральный ущерб?
— Моральный ущерб, — произнесла Фиделити с видом кроткой доброжелательности, который показался Рейгану весьма знакомым. — Об этом я и не думала. Как можно возместить моральный ущерб от уничтожения красоты? Ах, от этого не откупиться простыми деньгами, мистер Стрэнек. Красоту можно компенсировать лишь красотой. Способны ли вы на это, мистер Стрэнек?
— О да, я способен. Я готов отдать вам весь Своллоусбат с потрохами — леса, дома, гостиницы и все остальное, если пожелаете! — ответил мистер Стрэнек, подчеркнув бездонность своей иронии невероятно громким хохотом.
— Да, это было бы настоящее раскаяние, — сказала Фиделити с одухотворенной улыбкой. — Я принимаю ваше предложение…
— Что?! Вы что, приняли это всерьез? — проревел мистер Стрэнек, подпрыгнув на стуле.
— Вы шутили на такую тему? — произнесла Фиделити.
Каждое ее слово прозвучало упреком.
— Разумеется, шутил — если это можно назвать шуткой! Неужели вы думаете, что я настолько глуп…
— Вы шутили, — вздохнула Фиделити. — У вас каменное сердце, мистер Стрэнек, а слова о раскаянии — коварная ложь. Я больше не в силах вам помочь. Инспектор Рейсон, исполните свой долг.
— Я опять пошутил, — слабым фальцетом произнес мистер Стрэнек. — То есть весь Своллоусбат — целиком — ваш.
— Я не понимаю вашего юмора, мистер Стрэнек, — сказала Фиделити. — Но не смею судить странности ближнего. Если вы искренни, сэр Фрэнк Роутон организует но-та-ри-аль-ную передачу прав, если это так называется.
— О да, так и называется, — простонал мистер Стрэнек.
Фиделити печально покачала головой, глядя на него, и покинула комнату.
Мистер Стрэнек расстегнул жилет. Рейсон, сэр Фрэнк и мистер Уорн смотрели на него с тревогой, но Стрэнек заговорил спокойно — быть может, даже благоговейно.
— Я снимаю перед этой женщиной шляпу, — сказал он. — Такая красота — простыми деньгамитут не откупишься. Простыми деньгами я заплатил тридцать пять тысяч за Своллоусбат. В простых деньгах те две гостиницы, которыми она теперь владеет, приносят годовой доход в восемь тысяч триста фунтов. Цена аренды…
Голос мистера Стрэнека печально задрожал и стих.
Г. К. Бейли
Перевод и вступление Лидии Хесед
ГЕНРИ БЕЙЛИ— невысокий господин в строгом костюме, хозяин небольшого дома в Северном Уэльсе, увлеченный садовод и страстный коллекционер почтовых открыток. В период между войнами он был главным детективным писателем Великобритании, затмевавшим признанных классиков жанра, таких как Агата Кристи и Дороти Сэйерс. Самые строгие критики тех лет — Эллери Куин и Говард Хэйкрафт — единодушно признавали его королем английского детектива. «Его рассказы действуют как удар током: вы находитесь в постоянном напряжении, и с каждым новым поворотом сюжета сквозь вас будто проходит электрический разряд», — так пишет о Бейли в 1940 году газета «Таймс».
Генри Кристофер Бейли родился в Лондоне в 1878 году. Как и многие члены английского Детективного клуба, он с отличием окончил Оксфорд (колледж Корпус-Кристи), после чего устроился корреспондентом в «Дейли телеграф», где проработал более сорока лет, часть из них — бок о бок со своим не менее известным современником Э. К. Бентли. Виртуозно совмещая написание ежедневных журнальных обзоров и детективных историй, Бейли прославился как один из самых плодовитых авторов своего времени: при жизни он опубликовал 107 рассказов и 29 романов, значительная часть которых была включена практически во все антологии английской прозы первой половины XX века.