пополам, однако занесла в блокнот еще
один пункт: "Позвонить в ветеринарную службу и попросить, чтобы их обоих
кастрировали".
Глава 2
- У тебя такой вид, словно ты съел какую-то кислятину, - заметил Джефф. -
Что-то не так с твоим сандвичем?
Макс не замечал того, что его лицо искажено гримасой, как и того, что друг
наблюдает за ним.
- Что может быть не так? Это же тунец. Я обожаю тунца. И всегда обожал.
Отвяжись!
- Хорошо, хорошо, приятель. Охолони. Я просто поинтересовался, отчего у тебя
такая кислая мина.
- Вовсе она не кислая. Я жую. Есть люди, которые это делают, прежде чем
глотать.
Джефф положил свой сандвич на тарелку и продолжил допрос:
- Отчего ты так раздражен? Надеюсь, это не связано с поиском идеальной
женщины?
Макс хотел было снова возразить, но передумал. На них уже и так стали
оборачиваться посетители ультрамодного бистро,
где друзья часто перекусывали после работы. Не было никакого желания попасть в
бульварные газетенки. Этот ресторанчик
частного оздоровительного клуба славился очень надежной охраной, главным образом
именно поэтому Джефф уговорил его
пойти сюда - и еще из-за "голеньких простушек", как он их называл. Но поскольку
это был приют знаменитостей,
папарацци не гнушались подкупом персонала.
Макс не мог понять причины своего раздражения. Честно говоря, и в том, что
действительно любит тунца, он не был так
уж уверен. Достоверно это могла сказать только Эбигейл, которая отлично знала,
что босс обычно заказывает в клубе, и тем
самым избавляла его от необходимости выбора. У нее была целая наука о том, что
Макс любит и чего не любит. Черт, эта
девица знала все, что можно было о нем знать, включая уровень холестерина и
сахара в его крови, а может быть, и анализ его
спермы. Ведь именно ей сообщали результаты ежегодной диспансеризации мистера
Галлахера.
- В операциях на фондовом рынке я разбираюсь, а вот в женщинах - нет, -
признался Макс.
- Это совершенно нетрудно! Им лишь надо дарить подарки и говорить, что они
красавицы. - С улыбкой умудренного
опытом Джефф поднял пивную кружку. - Это совет знатока. И кстати, если ты меня
очень попросишь, то я скажу тебе, что
идеальная для тебя женщина - у тебя под носом.
Обслуживавшая их официантка принесла еще пива. Когда она удалялась, покачивая
бедрами, Макс внимательно оглядел
ее с головы до ног. Это была девушка лет двадцати пяти с весьма недурной
фигурой. Его немного смущали огненно-рыжие
волосы и татуировка на шее, но во всем остальном она выглядела очень
привлекательно.
- Пожалуй, слишком молода.
- Я не об официантке тебе толкую. - Джефф грохнул кружкой по столу и
расхохотался. - Я говорю о твоей
помощнице!
Максу потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, кого приятель имеет в
виду.
- Эбигейл?
- Именно. Женщина, которая чинит тебе карандаши. Это идеальный случай.
- Только не Эбигейл!
- Почему?
- Ну, понимаешь, потому что она действительно чинит мне карандаши, следит за
моей одеждой и... нет, ты пойми, она
все делает для меня. Честно говоря, я не уверен, что мог бы нормально жить без
нее. Я не хочу остаться без Эбигейл.
- И не останешься, ты на ней женишься. - Джефф хитро подмигнул. - Она будет
по-прежнему чинить твои карандаши,
если ты понимаешь, о чем я.
Максу не нравилось, что Джефф говорит о его помощнице в таком тоне, хотя и не
мог бы объяснить почему.
- У Эбигейл есть приятель, - сказал он так, словно это обстоятельство решало
все.
Макс открыл эту малоизвестную подробность жизни Эбигейл, когда несколько лет
назад сделал полушутливую попытку
куда-то ее пригласить. Девушка задохнулась от возмущения, словно он предложил
предаться любви на его письменном
столе. Всего лишь пригласил ее пообедать, но она почему-то стала тяжело дышать и
даже вынуждена была присесть. Когда
он спросил, в чем дело, Эбигейл стала бормотать о том, что сегодня среда и она
принесла из дома салат с яйцами. Тогда он
предложил оставить ее традиционный коричневый пакет в общественном холодильнике,
но девушка продолжала трясти
головой и наконец шепотом призналась:
- Я не могу, у меня есть приятель.
- Таинственный любовник? - воскликнул заинтригованный Джефф. - Не могу
сказать, что это меня так уж удивляет.
В Эбигейл что-то есть. Она, знаешь ли, тот самый чертик, который водится в тихом
омуте. Я всегда чувствовал вокруг нее
эдакое магнетическое поле, изобилующее протуберанцами, которое возбуждает