Наконец, профессор сдалась и равнодушно хмыкнула. Можно расслабиться, никакая она не телепат.
— Делай выбор, Антоний.
Майло вытянул первый попавшийся билет. На его лице отразилась вся скорбь клана Повешенных волков.
— Что там? — спросила Афродита.
— Вы же ясновидящая, — огрызнулся Халявщик. — Догадайтесь.
— Точно! — ничуть не смутилась профессор. — Бери карты.
— Но у меня хрустальный шар.
— Мои билеты — мои правила. Бери карты и ко мне.
— Да у меня правда шар!
— А я сказала — карты!
— Фигня! У меня шар, и отвечать я буду по нему.
Афродита нехорошо поджала губы.
— Ты прям как мой муж номер четыре — осёл ослом. Увидимся на пересдаче, а сейчас проваливай из класса.
— С радостью! — Майло не соврал.
Бормоча себе под нос о том, какая профессор дура, он пошёл забирать сумку с учебниками, и чего совершенно точно не ожидал, так это беззвучных аплодисментов в свою честь.
Следующим на растерзание пошёл Лёва. С ним Афродита не стала церемониться и пытаться докопаться до сущности, сразу приступила к делу.
— Тяни билет, Тадеуш.
Лёва глубоко вздохнул, нерешительно выбрал последний слева (он всегда тянул последний слева) и зачитал тему: «Определить владельца вещи по её ауре и предсказать ему ближайшее будущее».
Афродита достала из-под стола коробку, надпись на которой сообщала, что там хранятся личные вещи студентов факультета Защитной магии, отобранные в разное время, и наугад выудила первую попавшуюся. Ею оказался маленький блокнот, сделанный в форме сердечка. Бесцеремонно вырвав страницу с именем владельца, она протянула его Лёве.
— Приступай, — профессор не дала ни минуты на приготовления.
— Блокнот принадлежит девушке, — неуверенно пробормотал Лёва и замолчал.
— Я надеялась, ты копнёшь глубже. Опиши мне, кого именно ты видишь.
— Кажется, я не знаю... — начал было Лёва, но тут за дело взялось его альтер-эго: — «Пф! Это же просто, как то, что Афродита не спала последние сутки, потому что нагадала себе встречу с очередным мужчиной всей своей жизни. Так вот, её ждёт облом — на этой неделе никого она не встретит». Заткнись, пожалуйста. На каждое действие вставишь свою ремарку, никакого спасения от твоих дурацких комментариев. «Но-но, попрошу! Я же для нас стараюсь».
Афродита отложила кости в сторону и во все глаза уставилась на сконфуженного Неженку.
— Тадеуш, — смущённо кашлянула она, даже не догадываясь, что встревает в настоящую перепалку двух личностей, а не в обычный эмоциональный монолог. — Ты должен рассказать о хозяине блокнота, а не обо мне.
Лёва её не услышал.
— Стараешься, значит?! Хоть бы раз что-то хорошее или полезное сказал. «Да пойми ты, я действую исключительно из лучших побуждений!»
— Не обо мне, Тадеуш, — на сей раз Афродита попросила с нажимом в голосе.
— Слышишь? Это сейчас тобой недовольны, а не мной. «С чего бы? Из нас двоих я один сказал хоть что-то по существу экзамена». По существу экзамена надо было говорить про блокнот, а не про учительницу.
Спрятав руку под парту, я заготовила руну дымового заклятия. Запущу её сразу, как только ссора Лёвы и альтер-эго будет грозить нашим разоблачением.
— «С этим блокнотом даже ребёнок справится, нашлась проблема». Ну, говори тогда, чего замолчал? «Тут нет ничего сложного. Он принадлежит Лександре. Эй, Лекс, помаши нам ручкой! Она влюблена в Пирса, но он об этом не догадывается, потому что думает о предстоящем финале по баскетболу на драконах, а не о девушках. Однако сегодня, прямо после экзамена, они объяснятся друг с другом и начнут встречаться».
Что за...
— Верно, всё именно так! — Афродита в восторге сцепила руки в замок и прижала их к груди.
Наши сокурсники, словно по команде, обернулись на Лександру. Бедная девушка с красным как помидор лицом не знала, куда деться от их любопытных взглядов. Особенно от взгляда Пирса. Парень смотрел на неё с невысказанной надеждой и горячим желанием, чтобы слова Лёвы оказались правдой.
Альтер-эго Лёвы добавил ещё какую-то подробность, но я уже не вслушивалась. Как так получилось, что мы с Майло даже не догадывались о «провидческой силе» нашего тихого друга?
— Потрясающе! Блеск! Фурор! — Афродита едва в ладоши не захлопала. Её глаза переполнили слёзы радости. — Ты прирождённый ясновидец, Тадеуш. Это очень, очень редкий дар; у меня таких поразительных результатов ещё никто не добивался. Позволю себе покритиковать только одну деталь — говорить о чувствах других людей в их присутствии не совсем вежливо. Но! — она подмигнула. — Что позволено таким, как мы, не позволено обычным смертным.