Дзыньк.
Пробирка в руке Лёвы разлетелась осколками.
— Так, приятель, — Майло ухватил его за локоть, — может, скажешь в конце-то концов, что с тобой творится в последнее время? Ты избегаешь даже слова лишнего сказать.
Халявщик верно подметил. Действительно, Лёва сам на себя не похож.
— Что случилось? — Я пересела со скамьи на парту и нависла над другом, избавляя его от желания увиливать.
Лёва с минуту смотрел на нас виноватыми глазами, затем глубоко вздохнул и решился рассказать:
— На самом деле я нашёл зеркало. «В первый же день, когда вступил в команду», — не без самодовольства уточнил альтер-эго. — Да... Артефакт висел в туалетной комнате под стадионом.
Мы потрясённо молчали. Лёва поёрзал на стуле и принялся за объяснения:
— Я вам не сказал, потому что вы оба захотите его разбить, и тогда нам придётся вернуться домой к Варлоу и родителям. Не знаю, как вы, но я к ним не хочу. «Мы оба не хотим». Здесь я нашёл себя! Баскетбол это моё, понимаете? Когда я играю, весь страх исчезает. «Причём полностью, представляете?» Иви, Майло, вам ведь тоже здесь понравилось, не отпирайтесь.
Вот как, значит. Неженка пытался открыться нам вчера утром, но мы не придали его словам значения и очень зря.
— Ты сказал, что артефакт висел в туалетной комнате, а где он сейчас? — я выделила главное из его речи.
— Я... «Мы перепрятали его и не скажем куда».
— Вот хрень!
— Вы же его разобьёте.
— Лёва!! Живо говори.
— Я... я спрятал его в саду на дне фонтана с русалкой, — выпалил друг. Он никогда не умел врать нам. — «Бесхарактерный! Теперь даже не проси меня о помощи. Вот выйдем на поле, я тебе устрою концерт народного творчества стаи бешеных оборотней! Посмотрим, как ты на игре сосредоточишься под мои вопли, приятель».
Мы с Майло переглянулись. По-хорошему надо сейчас же идти в сад и доставать зеркало, а потом со всех ног бежать к телепорту. Но! Двойное затмение случится не раньше завтрашней ночи, у нас ещё есть один денёк, верно ведь?
Продолжить столь важный разговор нам не дали. В лабораторию зашла Марлена и села на своё место возле нас. Она проспала. Оказывается, они с Майло вчера до полночи гуляли в оранжерее среди зимних пальм и заморских цветов. Именно романтическому увлечению я приписывала неожиданную покладистость друга по отношению к моим «проблемам» с Ингрэем. Не будь так, я бы много чего наслушалась. По идее, возмущаться должен был Лёва, но Неженка не злопамятный по своей природе.
Вскоре появился профессор Горни.
— Почёта и процветания, студенты, — пропел он, лукаво сверкая глазами.
Не став слушать ответное приветствие, сразу же направился в свой личный кабинет, откуда вернулся уже через полминуты с прозрачным котелком, в котором плескалось зелье сверкающего ядовито-розового цвета. Горни с осторожностью водрузил его на стол так, чтобы всем было видно, особенно задним рядам, где сидели мы. По классу поплыл аромат ванили и пиона.
На кой алхимику понадобился любовный эликсир?
Сокурсники с любопытством вытянули головы. Вряд ли кто-то из них хотя бы близко догадывался, что в котле.
— Сегодня у нас очередная практическая работа, — профессор потёр руки в предвкушении. — Но сперва моя любимая рубрика — разминка на дополнительные пять баллов. Кто мне скажет, что это за жидкость? — театральным жестом его палец упёрся в котелок.
Ребята крепко задумались. Не удивительно! На досуге я пролистала их учебник по алхимии за пятый курс, в нём нет раздела с подчиняющими зельями, о чём Горни прекрасно знал.
— Ни у кого нет предположений?
— Профессор, можно я? — Фелисити высоко подняла руку и помахала ладонью для большего эффекта.
— Нет, Фелисити, — рыкнул на неё Горни. — Вечно ты лезешь вперёд всех, надоела, дай другим высказаться.
Блондинка захлопнула рот и в изумлении обменялась взглядами со своими подружками.
Это чего сейчас было? Лучшую ученицу и любимицу преподавателей только что грубо заткнули. До невозможности странно.
И тут в воздух взметнулась рука Майло.
— Да! Затасски! — Горни пришёл в неописуемый восторг, словно только этого и ждал. — Говори, пять баллов тебя ждут.
— Я знаю, что в вашем котле, профессор.
— Что же там?
Почувствовав неладное, мы принялись отчаянно сигнализировать другу, чтобы молчал. Но увы — Майло не упустил случая блеснуть знаниями по алхимии.
— Там сильный любовный эликсир, который действует только час, — ответил он, даже на секунду не задумавшись, почему я промолчала, хотя по любому узнала эту гадость.