Стоило закрыть глаза и провалиться в сон, как тут же затрезвонил телефон.
Я сам поставил на Вику такой звонок, чтобы ни за что его не пропустить. Она у меня девушка впечатлительная и тревожная, и стоит не взять трубку, уже воображает себе невесть что. И так мило старается это скрыть, потупив глазки, что я готов обнять и расцеловать её в щёчки.
— Да, любимая,— полусонно ответил я, запустив пятерню в волосы, чтобы быстрее прогнать сон. — Прости, я обещал позвонить.
— Я и жду, — мягко ответила она. — Разбудила?
— Есть такое.
С Викой было тепло и уютно, как с чашкой какао под плюшевым пледом в ненастный осенний вечер.
— Помнишь, мы собирались в кино завтра? Всё в силе?
Чёрт, я же обещал ей сходить на премьеру какой-то любовной тягомотины с красавчиком-викингом. Как его там? Козловским.
Терпеть не могу нарушать данное слово.
— Хорошо, только на ночной сеанс, — ответил я, судорожно листая в браузере ноута, стоящего на столике рядом с диваном, расписание проката. — У нас с тобой будут дела вечером. Надо съездить с одной дамой, чтобы отдать ключи от особняка в Лесном Просторе. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Не знаю, — протянула Вика с сомнением. — А я вам не помешаю?
Всё -таки у моей будущей жены удивительное чувство такта!
Она настоящая московская интеллигентка, воспитанная в духе классической русской литературы. Другая бы непременно спросила, что за дама и почему я куда-то еду с ней на ночь глядя!
Вика же просто деликатно промолчала. Когда-то мы с ней договорились, что всегда будем говорить друг другу правду, и пока за два года нашего тесного общения у меня не было поводов ей врать. Даже измен с моей стороны не было. Если не считать секретаршу Сергея Сергеевича, но это так, разово.
— Нет, конечно. Наоборот. Это девушка — генетическая дочь моего отца. Она родилась ещё до того, как они с моей мамой поженились.
Я хотел сказать «родная», но слова застряли в горле. Нет, какая угодно, но не родная. Это мы с отцом родные и понимали друг друга с полуслова, а она именно генетическая. Кровная.
— Я должен передать ей ключи и заодно забрать свои вещи. Ту медвежью шкуру у камина я ей не отдам!
Послышался смущённый смешок. Хоть Вика и скромница на словах, но что она вытворяла со мной в этом особняке. В том числе и перед камином! Мы идеально подходим друг другу.
Чёрт, почему я оправдываюсь перед самим собой, будто уговариваю поверить? Ведь всё это правда.
— Она красивая? — спросила Вика на прощание, уже пожелав мне спокойной ночи.
— Шкура? По мне так просто бомбическая!
— Нет. Девушка, — в тоне любимой впервые прозвучала настороженность. Я даже подумал, что ей обидно. Один только вопрос: почему? И кажется, ответ я знал без подсказки.
— Тебе что звонила моя мама? — спросил я так, чтобы Вика не подумала мне лгать. Не разу не ловил её на лжи, но кто знает.
— Я сама звонила ей. Хотела узнать, как она себя чувствует.
Всё-таки была у Вики одна раздражающая черта: она слишком идеальная. Заботливая, чувственная, хорошая любовница и добропорядочная девушка, которую не стыдно показать родным. И предсказуемо-скучная. Но ведь должен же быть у неё хоть один недостаток!
А вот моя мама, как бы я не любил её, предсказуемой и добропорядочной не была. У неё всегда готова сложная многоходовка. И если что-то не срабатывала, она вынимала, как фокусник из рукава, другую. Или третью, в итоге всегда добиваясь своего.
— И она рассказала тебе о наследстве, — мрачно заключил я.
Даже подтверждения эта мысль не требовала. Мама вцепилась в заветный миллиард, и не желала его никому отдавать. То-то она так эту Герду обхаживала!
— Я сама спросила, — торопливо пояснила Вика, но я перебил её лепет:
— Послушай, никакого брака между мной и дочерью отца не будет. Поэтому я и беру тебя с собой. Чтобы ни у какого из вас, или тех, кто сегодня был у Сергей Сергеевича, не осталось сомнений. Так ты поедешь?
— Конечно, Яр, — потеплел голос Вики, и я тоже с чистой совестью пожелал ей спокойной ночи.
Вот только спать не собирался. Сначала требовалось поговорить с матерью.
Я набрал номер и мысленно приготовился к бою.
— Ярик, я так рада, что ты позвонил. Ничего не случилось? — голос мамы журчал так сладко, будто молочная река из сахарного сиропа с кисельными берегами.
Но я слишком хорошо её знал. Чует ведь, зачем звоню.
— Ты добиваешься, чтобы я бросил Вику и женился на этой Герде? — спросил я в лоб. Играть в женские игры не для меня. — Этого не будет.
— Да мне всё равно, — обиженно хмыкнула мама. — А Вика твоя сама хотела узнать подробности, ещё и прикрылась заботой о моём здоровье. Лицемерная она, помяни моё слово.