Иногда я давала трубку Ваньке, и тот радостно удивлялся, услышав знакомый голос. Было смешно слушать, как большой Барханов басовито сюсюкается с племянником, а тот ему что-то отвечает на своем малышковом.
«Когда я смогу тебя навестить?» — как всегда в конце переписки перед сном звучал привычный вопрос, за которым стабильно следовал отказ. Но не сегодня.
«Приходи, завтра»
«Серьезно?» — я аж подскочила на кровати.
«Да. Я уже выгляжу вполне сносно. Надеюсь, не сбежишь»
Да куда я денусь, глупый.
«Завтра в одиннадцать. Жди»
«Жду».
Ночью мне практически не удалось заснуть. Я все думала, переживала, крутилась волчком от нетерпения и волнения. Мне так хочется его увидеть, и так много надо сказать.
В итоге утром встала такая красивая, что даже Ванечка как-то подозрительно притих, рассматривая свою помятую мать. Пришлось в срочно порядке приводить себя в нормальный вид: краситься, наряжаться, делать прическу. Будто шла не больного навестить, а на свидание собиралась.
В договоренное время я сдала Ванечку Нине Александровне, вызвала такси и отправилась на встречу с Артуром.
Он лежал в той же клинике, в которой меня когда-то лечили после аварии. Дорогой ремонт, приветливый персонал, совсем не та унылая больничная обстановка, что в муниципальных учреждениях. Это хорошо. Не так страшно. Не так тоскливо. Сюда люди приходили не болеть, а поправляться, но все равно пока шла в сопровождении медсестры на третий этаж, туда, где располагались VIP-палаты, успела надумать не пойми чего.
Шальное воображение подкидывало образ изнуренного мужчины, столь же бледного, как и простыни, на которых он лежал, кругом нервно пищащее оборудование, датчики, трубки, капельницы. Серые тени под глазами, безвольная рука с кнопкой, угасающий взгляд полный скорби…
Я так себя накрутила, кто когда вошла в палату, не смогла удержать облегченный вздох. Барханов полулежал на кровати, привалившись к спинке и листал книгу. Конечно, бледный, осунувшийся, изрядно похудевший и потрепанный, но совсем не такой измученный, как я его представляла.
Увидев меня, он отложил книгу и напряженно улыбнулся:
— Привет.
На ватных, совершенно непослушных ногах я подошла к нему ближе, ощупывая подозрительным взглядом.
— Красавец, да? — криво усмехнулся он.
— Ты…ты… — у меня не было слов. Я с трудом собралась и прошипела, — ты дурак! Зачем ты бросился за Кириллом?
— Я должен был его остановить. Не дать уйти. Что бы он больше никогда не смог причинить вред ни тебе, ни Ваньке.
— Он же мог убить. Запросто!
Артур нервно дернул щекой:
— Я не думал об этом…и не верил.
Наверное, хреново осознавать, что родной человек, тот ради которого всю жизнь жилы рвешь, на самом деле жестокое циничное чудовище.
— Ненормальный, — обессиленно опустилась на край кровати и уткнулась лицом в ладони, — я чуть с ума не сошла.
— Переживала?
— Да, — нет смысла врать. — Места себе не находила.
— Все хорошо, — Артур развел руками, — видишь, выкарабкался. Шрамом обзавелся. Знающие люди говорят, что они украшают мужчин.
— К черту такие украшения, — едва выдохнула я, в тысячный раз про себя благодаря небеса за то, что не забрали этого мужчину.
— Как дела у Вани? Я соскучился по карапузу.
— Нормально. Ест, гуляет, проказничает. Я уж не стала сегодня брать его с собой, извини.
— И не надо. Нечего ребенку здесь делать. Вот выйду, там и поборемся.
— Почему ты не сказала следователю о том, что я забрал у тебя сына? — Барханов смотрел на меня не отрываясь, будто не мог насмотреться и боялся лишний раз моргнуть.
Я пожала плечами.
Я не боец, не мстительница, которая не найдет покоя, пока не восстановит справедливость, и не воздаст всем по заслугам. Нет. Просто излишне наивная девочка, на долю которой выпало слишком много дерьма, и которая просто хочет жить дальше. Как может, как умеет. Хочет быть счастливой, и понимает, что не в возмездии счастье, а в спокойствии и умении прощать. И в том, чтобы быть свободной.
— Я переезжаю.
— Куда? — тут же подобрался он.
— У меня знакомая решила попытать счастья и собралась заграницу. На год. На это время разрешила пожить у нее. Место хорошее, — поспешила его успокоить, видя, что Артур собирается возразить, — никаких темных подъездов и дядь Коль. До новой работы — рукой подать.
— Как ты собираешься справляться одна с ребенком? Мать поможет?
— Мама, она… — я стыдливо отвела взгляд, — скажем так, помощи от нее ждать не приходится.