— Я ненадолго, — улыбнулась ей ободряюще, гася легкое разочарование в груди. Хотелось, конечно, побыть дома подольше, но ломать ей свидание неудобно. Поэтому беспечно прощебетала, стягивая с себя куртку: — случайно в этом районе оказалась, вот и решила к тебе на полчасика заскочить. Чаем угостишь?
Услышав про полчаса мама тут же расслабилась, тепло улыбнулась и повела меня на кухню.
— Как дела, дочь? — она оценивающим взглядом прошлась по мне с ног до головы, — Ты какая-то бледная.
— Я не бледная, мам. Я беременная, — наконец, довелось сообщить родительнице животрепещущую новость.
Она охнула и прижала ладони к щекам.
— Девочка моя, поздравляю, — бросилась ко мне на шею и крепко обняла. В ее объятиях мне стало немного легче, будто здоровенная заноза, сидевшая в сердце, немного уменьшилась и перестала давить, — я так за вас рада! Вы такие молодцы! А Кирюша, как? Счастлив?
Кирюша, блин… Я совсем забыла, что в ее глазах он был примерным зятем. Просто Мистер Совершенство. Как и все остальные она не догадывалась о черной дыре, которая у него была вместо души.
— Нормально, — процедила я сквозь зубы, но улыбку удержала. Видать, привычка делать вид, что все хорошо — намертво в меня проросла.
— Хоть бы в гости как-нибудь вместе пришли.
Ходить с Кириллом в гости к маме? Только этого мне и не хваталось. Ни за что.
— Обязательно как-нибудь придем. Позже. Сейчас совершенно некогда. Он работает много. Устает.
— Какой молодец, — мама одобрительно покачала головой.
— Да не говори-ка! Просто чудо, а не муж.
Мама моей иронии не заметила и начала хлопотать, накрывая на стол и не забывая при этом восхищаться Бархановым младшим. Я вполуха слушала ее болтовню, чувствуя, как постепенно начинаю закипать.
Как у него это выходит? Я не понимаю. Да по одному его волчьему взгляду можно догадаться, что он далеко не такой мальчик-зайчик, каким хочет казаться. Или он только мне эти взгляды показывает?
— Вам бы сыночка, — мечтательно произнесла она, — а через годик дочку.
Я подавилась чаем, закашлялась, а любимый лимонный пирог встал комом поперек горла.
— Нет уж, спасибо!
— Я вот жалею, что у меня муж непутевый был, — вздохнула мама, — если бы мне такой, как твой Кирилл достался — я бы ему целую футбольную команду нарожала.
— Мам, да какой такой? — не сдержала горечи, посмотрела на нее вымученно.
— Хороший, добрый, порядочный.
— Он не порядочный. Совсем. И не добрый, — я все-таки выплеснула то, что кипело внутри, — и я бы с радостью с ним развелась.
Мама замерла, уставилась на меня недоверчиво, а потом тихо спросила:
— Вероника, ты ненормальная что ли? Какое развестись?! — она аж побелела.
— Такое. Я не люблю его.
— С жиру ты уже бесишься! Молодой, красивый, сильный. Не бомж какой-нибудь! Да за него любая баба удавится! А ты нос воротишь.
— А у него уже есть другая баба, — выдала я, надеясь, что хоть этот аргумент на маменьку повлияет, смахнет с ее глаз розовые очки, — я его лично с ней застукала!
Мама всегда нервно относилась к вопросам верности, но тут удивила меня, своим категоричным упреком:
— Сама виновата! Если он старается вовсю ради ваших отношений, а ты с такой кислой миной его встречаешь, то естественно бедному тепла захотелось.
— Бедный, бедный Кирюшка. Как же ему живется такому несчастному, обделенному моим теплом? — ядовито спросила я.
— Когда ты успела стать такой змеей? — возмутилась она, — неужели не понимаешь, что, если так будешь себя вести — он рано или поздно не выдержит и откажется от тебя.
— Я на это очень надеюсь.
Мама нахмурилась, руки в боки уперла и посмотрела на меня очень неласково.
— Если думаешь, что сможешь придти сюда со своим спиногрызом и сесть мне на шею, то ничего не выйдет!
Чувство такое, будто мне пощечину со всего размаха отвесили.
— Мама!
— Что мама! Я только жить для себя начинаю, а ты хочешь из меня бабку сделать, которая только внуком заниматься будет? Даже не мечтай! С Кириллом ведешь себя не пойми как, раздуваешь проблемы на пустом месте, и за мой счет хочешь потом выехать! Хорошо устроилась, ничего не скажешь.
Пирог внезапно стал противным, чай горьким, а родной дом в одночасье превратился в душную пещеру. Я медленно поднялась из-за стола, молча убрала за собой посуду и пошла в прихожую.
— Пожалуй мне пора, — слова давались через силу, — не буду тебя задерживать своими никчемными проблемами.
— Вот и правильно! Иди к мужу! И налаживай с ним отношения! — мама перла, как танк, совершенно не замечая, как рушатся наши и без того прохладные отношения. — и чтоб я больше от тебя таких слов не слышала. Ишь, что удумала, разводиться!