Барханов старший раздраженно поправлял пиджак, и разве что молниями во все стороны не плевался.
Наши взгляды пересеклись. В тот же миг меня обожгло яростью, ревностью, злостью. Пригвоздило к полу, так что не шевельнуться.
— Все, шоу окончено, — Артур кивнул на выход, — свободны.
— Ладно, ладно. Мы уходим. Не ворчи, — Кирилл примирительно поднял руки вверх и попятился, а потом схватил меня за талию и утащил следом, потому что сама я была не в состоянии идти.
Дверь за нами захлопнулась с жутким грохотом, в тон которому ссыпались осколки израненной души.
— Пусти меня! — отпихнула от себя Кирилла.
Подошла к стенке, оперлась на нее одной рукой, вторую прижимая к груди, в которой с перебоями пульсировало сердце. Зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, подступающие к глазам.
Нельзя. Никаких слез. Я счастливая невеста.
Кирилл стоял рядом и с интересом наблюдал за мной, как за диковинной зверюшкой.
Спустя пару минут дверь в подсобку распахнулась и Артур с Меленой вышли в холл. Барханов даже не глянул в нашу сторону, как танк направился к выходу, а Мелена игриво помахала нам пальчиками и побежала следом.
Я едва успела зажать себе рот, чтобы сдержать всхлип.
— М-да, весело с вами, ребята. Ой, весело, — улыбаясь, словно довольный кот, Кирилл ослабил галстук, — то ли еще будет.
После того, как Артур с Меленой уехали, Кирилл резко потерял интерес к собственной свадьбе. Сидел рядом со мной, раздраженно постукивая пальцами по столу, время от времени поглядывая на часы, невпопад отвечая на вопросы ведущего и поздравления. Потом ушел к своим друзьям, оккупировавшим большой столик в самом дальнем углу, а я одна, как дура, сидела под ажурной гирляндой из белоснежных цветов, и мечтала подохнуть.
Ко мне подошла мама, села рядышком и обняла. Мне кажется, она даже собралась всплакнуть от умиления, что и не мудрено. Я видела, как маменька опрокинула несколько бокалов с шампанским, после которого она всегда превращалась в сентиментальную дурочку.
— Хорошо так! Да, Вероничка?
— Просто восхитительно, — криво улыбнулась я и затолкала в рот кусок торта, лишь бы ничего больше не говорить.
— Смотрю я на вас: такие молодые, красивые, счастливые.
— Ммм, — промычала я, с набитым ртом.
— Может, и сложится у вас все.
Я подавилась, да так сильно, что из глаз побежали слезы. Схватила стакан с минералкой и сделала несколько больших глотков. Мама заботливо постучала меня по спине, а потом вздохнула:
— Может, тебе повезет больше, чем мне.
А как же иначе! Уже повезло. Вероника — любимица фортуны, иначе не скажешь.
— Мы с тобой так мало разговариваем в последнее время, — она подперла щеку рукой и посмотрела на меня умильно-пьяненьким взглядом, — расскажи мне, как вы с ним познакомились.
— О-о-о, — протянула я, — это долгая история. Как-нибудь в следующий раз поведаю.
— Вероника! Не нервируй маму! — она потрепала меня по щеке, — мне жуть как интересно.
Я бы предпочла, чтобы она, как всегда, проявляла отстраненное равнодушие, чем вот это неуместное любопытство.
— Потом, мам, — ответила твердо, забирая у нее бокал с шампанским, — скажу только, что это было как в сказке!
Злой такой угрюмой сказке, про бестолковую Красную Шапочку и коварного Серого волка.
От дальнейших расспросов меня спас Кирилл. Он подошел к нашему столику и, сдержано улыбаясь, сказал:
— Марина Сергеевна, прошу прощения, но я украду у вас Веронику. Соскучился, сил нет.
— Конечно, — мама растроганно сложила руки на груди и, украдкой смахивая счастливые слезы, вернулась на свое место.
Кирилл бесцеремонно потянул меня за руку:
— Все, запарило меня это мероприятие. Пойдем.
— А как же гости? — прошипела я, внезапно испугавшись оставаться с ним один на один.
Кир легко подтащил меня к себе. Обнял, будто бы даже нежно и, склонившись у уху, жестко проговорил:
— К черту гостей.
— Даже ничего никому не скажем? Мы должны… — я попробовала упереться, но он сжал крепче, при этом галантно улыбаясь проходящей мимо пожилой паре.
— Я никому ничего не должен. Идем, — он повел меня сквозь толпу, легко пританцовывая, улыбаясь, обмениваясь фразами направо и налево, а я тащилась следом, как собачка на поводке.
— Кирилл! — воскликнула, когда мы вышли в холл и гремящая музыка осталась за дверьми, — так нельзя!
— С чего бы это? — он развернулся ко мне, нависая зловещей тенью, — поверь, никто из них даже не заметит нашего отсутствия. Всем плевать. Пожрали, выпили, а теперь бесятся.