Мне было плевать на деньги. Я готов им все отдать, лишь бы они отстали от Вероники.
— Ты только горячку не пори, — предупреждающе сказал он, вызывая жуткое раздражение.
— Дем, ты задолбал. Это не делай, это не говори. Ты как робот, твою мать!
— Я просто не теряю голову, в отличие от некоторых. И не рычи на меня! Можно подумать, это я виноват…
— Хватит, — я отмахнулся от него.
Это я виноват. Всегда только я. С самого начала.
— Артур…
Он не договорил, потому что его телефон ожил. Я весь превратился в один оголенный нерв, наблюдая ща тем, как он внимательно слушает, кивает, хмурится.
— Ну что там?!
Демид недоуменно чесал бровь:
— Что она забыла на заброшенном заводе?
— Да, понятно что! Я за ней.
— Я с тобой.
Спорить было некогда. Мы выскочили из кабинета и ломанулись к лифту. Он как назло не ехал, катался туда-сюда между этажами, тогда мы помчались к лестнице, и перескакивая через половину ступенек понеслись вниз, на парковку.
— Дурное место, мрачное, — сказал Демид, напряженно всматриваясь в окна, когда мы заехали на территорию полуразрушенного завода, — если тут закопают, то хер кто найдет.
— Заткнись, а? — я остановился на более-менее чистой площадке, — из без тебя тошно.
— Я парням позвонил. Скоро подъедут.
Мудрая мысль. Мы как два идиота бросились спасать прекрасную даму, но совершенно не подумали о том, что перевес сил может быть не в нашу сторону.
— И где ее искать? — скептично спросил он, осматриваясь по сторонам, когда мы выбрались из машины, здесь годами искать можно.
Ответ мы получили в самом неожиданном месте. Братк на телефон пришло сообщение, а в нем, фотография просторного блекло-серого помещения, с пыльными высокими окнами под самым потолком и подпись «добро пожаловать».
— Это…это… — я начал крутиться в поисках ориентиров, — это вон там!
Справой стороны, чуть в глубь территории стояло унылое здание, как раз с такими окнами, как и на фото. Мы отправились туда, а Демид на ходу скидывал изображение своим людям.
Старая, ржавая дверь уныло заскрипела, когда я дернул ее на себя. Даже если похитители сразу не заметили, нашего приезда, то теперь уже точно были в курсе. Плевать. Я не в прятки приехал играть.
Уверенно шагнул в пыльный сумрак и направился туда, где сквозь завалы старого барахла виднелся просвет.
С каждым шагом сердце в груди бухало все сильнее, а когда мы вышли в то самое помещение с фотографии, и вовсе зашлось в агонии.
В центре стоял стул, к которому была привязана Вероника, с кляпом во рту, со слезами в испуганных глазах.
А рядом с ней Кир.
Кажется, меня разбил паралич. Ноги примерзли к полу, сердце забыло, что надо биться, а мозги напрочь отказывались верить в то, что видели глаза. Наверное, я должен был обрадоваться тому, что младший брат жив, но вместо этого ощутил липкий иррациональный ужас. Будто увидел мертвеца. Хотя так оно и было на самом деле.
Мы его похоронили. Почти год назад. И вот он здесь, стоит перед нами определенно живой и в отличном расположении духа.
Этого не может быть. Сейчас я или сплю и вижу кошмар, или напился где-то до потери пульса и мечусь в пьяном бреду. Меня устраивает любое из этих объяснений.
— А, вот и мои дорогие братья пожаловали, — он развел руки в приветственном жесте. В одной из них угрожающе поблескивала пушка, — как же я по вам скучал!
— Кир…
Голос перехватило. Сколько ни пытался, не мог ничего сказать, только воздух ртом хватал. Да как так-то? Я не понимаю…
— Ты…живой? — хрипло спросил Демид, пребывая в не меньшем шоке, чем я.
— Пфф, а что со мной станет-то? — Мелкий явно потешался над нашим замешательством, — отдохнул, загорел. Сами видите.
Он действительно выглядел, как человек, долгое время живущий в солнечной стране. И без того светлые волосы выгорели почти до белого, а голубые глаза ярко выделялись на фоне смуглого лица.
— Не хочешь объяснить какого хрена происходит?
— Ну так я, собственно говоря, за этим и приехал. А еще, вот, Вероничку решил навестить. Соскучился, вон как она обрадовалась. Аж до слез. — с этими словами он присел рядом с ней, — Что-то ты совсем отощала, милая. И так подержаться не за что было, а сейчас вообще, как тень стала.
Когда его рука бесцеремонно легла на голую коленку и начала медленно подниматься наверх, ныряя под подол, у меня в душе взметнулось бешенство.
— Убери от нее лапы.
— А что? Имею полное право. Как-никак жена моя законная. Да, дорогая? Соскучилась поди по папке?
Он поднялся и ухватил ее за подбородок, вынуждая смотреть на себя. Она замычала, замотала головой, пытаясь освободиться, а я на автомате ринулся к ним.