Я вернулась к стойке, положить тряпочку. Над дверью звякнул колокольчик и всё резко как-то даже стихло. Меня это насторожило, и я обернулась, тут же натолкнувшись на хмурый взгляд. В кафе вошли шестеро мужчин, весьма, внушительного вида и явно бандитской наружности. Те два занятых столика тут же освободились, а один из вновь прибывших развернул табличку на двери, теперь там была надпись «Закрыто». Вот теперь я растерялась, впрочем, не я одна, Алка, как стояла у одного столика, так там и остановилась с пустым подносом в руках. Я повернулась к стойке. Максим потянулся рукой под стойку, к тревожной кнопке, но Леонид Павлович его остановил, сказав:
— Не надо, — он был мрачен и настороженно поглядывал на компанию.
— Дядь Лёнь, что происходит? — спросила я тихо, чуть наклонившись к стойке.
— Ничего хорошего, — хмуро ответил он. Алка, наконец, очнулась и подошла к нам. Трое заняли столик, ближе к выходу, один встал, преградив выход, а двое других пошли к нам. — Девчонки, быстро через чёрный выход, — Леонид Павлович, быстро махнул рукой в сторону коридора, для персонала, там действительно, кроме кабинетов начальства, был ещё один выход, правда, мы им нечасто пользовались, если вообще никогда.
Алла хмуро кивнула, сняла фартук и пошла по указанному пути, но не успела сделать и пяти шагов, как один из бугаев перекрыл ей выход.
— А, куда это ты, Лёнчик, девчонок погнал, мы их не обидим, — это уже донеслось от стойки. Я поморщилась! Господи, ну почему я?! Почему это вечно происходит со мной?! Вот не могу я выбрать нормальную работу, где нельзя, куда-то влезть! Хотя дело не в работе, а в моей чрезмерной «везучести»!
Тот, что преградил нам путь, стоял, сложив руки на груди, и ухмылялся, поглядывая на Аллу со значением, я отвернулась к стойке, чтобы этого не видеть.
— Что вам здесь нужно? — угроза в словах моего работодателя звучала не прикрытая, а я в очередной раз порадовалась, что тёть Яна уехала! Мало ли, что они могли сделать.
— А то ты не знаешь, — мужчина опёрся рукой о стойку и самодовольно ухмылялся, смотря на хозяина заведения с превосходством. — Мы же вроде бы договаривались о семидесяти процентах от прибыли за вашу неприкосновенность. Денег мы от тебя так и не получили и я здесь, чтобы сказать тебе о возможных проблемах, — я сейчас просто охренела. Семьдесят процентов?!
— Это грабёж, Серый, и ты это знаешь! Я готов платить пятнадцать не больше, — мужчина весело засмеялся, как будто дядя Лёня сейчас рассказал, какой-то анекдот.
— Ну давай это обсудим, а твои девочки пока обслужат моих парней, — он снова засмеялся, стрельнув в Алку глазами. — Я имел в виду, примут заказ.
Я фыркнула и посмотрела на Леонида Павловича, он кивнул, но я видела ему очень неприятно. У него сейчас не было выбора и ему это не нравилось, но что мы могли сделать против шестерых архаровцев. Вызывать охрану тоже не вариант, намного больше проблем, тут я с дядей согласна.
Я взяла блокнот и ручку и пошла к столику. А что мне ещё было делать?
— Здравствуйте, — и дежурно улыбнулась. Конечно, это было одно сплошное кривляние, проявлять уважение к ним, выше моих сил. — Что закажете?
Все тут же посмотрели на меня и разговор за столом смолк. Фух, мне было откровенно неприятно стоять и улыбаться под этими оценивающими взглядами. Тот, что сидел ближе всего ко мне, вдруг, схватил меня за талию и нагло усадил к себе на колени! Не-е, ну нормально?! Я бы, возможно, сразу же возмутилась, но мне внезапно в бок, что-то врезалось.
«Пистолет!», — тут же пришла в голову догадка, и она оказалась правильной. Я незаметно опустила руку вниз и действительно нащупала сквозь ткань кожаной куртки, мужчины кобуру. Чёрт! Опустила руку ниже и поняла, что мой телефон всё ещё лежит в боковом кармане джинс. Этот дискомфорт я ощутила только сейчас, а в голове уже созрел план. Я знаю, что нужно сделать.
— Эй, Серый, а девочки та тут ничё! За рассрочку можно взять, — моё ухо опалил горячий смешок, а наглые руки парня уже начали исследовать моё тело! Страха не было, а вот раздражение, ещё какое! Мне были противны его касания, и в душе поднялась волна злости, нет, даже не так — ярости!
— А жирно не будет? — зло спросила я и вывернулась из объятий, и пистолет меня сейчас не волновал! Я поднялась и повернулась к ним лицом, высокомерно вздёрнув, подбородок. Так и хотелось сказать гадость, но мне не позволил дядя Лёня.