Девушка перестала есть и пить и вскоре слегла от горя. Раскаявшийся мельник был вынужден все ей рассказать. Дочь выслушала его спокойно и, казалось, смирилась со своей судьбой, но когда все заснули, она выбралась на берег и вошла в воды озера. Бездыханное тело нашли на пляже на следующее утро. Убитый горем отец похоронил девушку на маленьком острове, и той же ночью разразилась немыслимая гроза. До самого рассвета полыхали молнии и грохотали громовые раскаты, а наутро все стихло. К полудню того же дня приехал очередной крестьянин с мешком зерна, и не нашел мельницы. Куски камней россыпью покрывали берега озера — то было все, что от нее осталось.
С той поры можно услышать стук колеса и плеск воды под его лопастями, тихий размеренный звук, который приносит ветер с необозримой водной глади.
— Трагическая и вместе с тем романтическая история, — задумчиво проговорила Селин. Казалось, рассказ действительно впечатлил ее. — Все это случилось на самом деле?
— Полагаю, это просто красивая легенда, — усмехнулся граф. — Вода здесь слишком неподвижна, чтобы крутить мельничное колесо, а призрачные звуки издают родники, в изобилии разбросанные по острову. Кстати, именно к нему мы сейчас и подходим.
Пара остановилась перед крепким деревянным мостиком, соединяющим берег с заросшим островком. Перила моста густо оплетал дикий виноград. Его длинные лозы стелились по доскам, цеплялись за мельчайшие неровности, свисали до самой воды красноватыми нечесаными косами.
— Мне нравится слушать вас, — ступив на настил моста, поделилась Селин и крепче прижалась к руке графа, почти кладя голову ему на плечо. — Так много интересных мест, так много интересных историй… Уверена, никто другой не сумел бы показать Румынское королевство в таком многообразии! Впрочем, — она улыбнулась, — последнее время я провожу только с вами.
— Простите, дорогая Селин, — произнес граф, — если кажусь вам собственником. Но я старался пользоваться каждой минутой, каждым мгновением… Время посольства ограничено, и однажды вы навсегда покинете меня.
— Вы слишком пессимистичны, — с упреком покачала головой красавица. — Мы могли бы продолжать наше общение и как дипломаты союзных стран, и как простые люди.
— Каким же образом?
— Помните, мы говорили о необходимости военного союза между Османией и Румынией? Тогда вы согласились со мной и одобрили идею. Однако официальные переговоры до сих пор к этому не пришли.
Дракула поддержал девушку, помогая спуститься с моста на тенистую тропинку, убегающую вглубь острова. По краям росла осока, сквозь которую проглядывал плотный ковер зацветающей кислицы.
— Дипломатический корпус проявляет осторожность, — после недолгой паузы пояснил он, — и это оправдано. Любое соглашение требует обдуманного подхода. Но я попытаюсь повлиять на короля Константина.
— Надеюсь, у вас получится, — в голосе Селин прозвучала неуверенность.
— Как вам сказать… — граф неглубоко вздохнул и посмотрел поверх зарослей на спокойную гладь озера. Солнце весело играло бликами, и казалось, по поверхности воды растекается тонкая бриллиантовая пленка. — Государю нужны гарантии, и одно мое слово, к сожалению, их не заменит.
— Что беспокоит короля?
— Северная война, которая двадцать лет терзает Европу, поставила страны в положение ожидания. Невозможно предсказать, что принесет наступающий день, и легко ошибиться, выбирая друзей и союзников.
Селин невозмутимо пожала плечами:
— Дипломатические решения всегда несут с собой долю риска.
— Вы предлагаете рискнуть?
— Мне кажется, консерватизм не лучшая политика для смутного времени, — девушка встряхнула головой, и волна черных как смоль волос рассыпалась на мелкие локоны, соблазнительно скользнувшие по обнаженным плечам. Повеяло восточным ароматом, невидимой аурой окружившим прекрасную турчанку. Небрежно поправив колье на груди, она добавила. — Быть может, это покажется дерзостью, но возраст вашего короля не располагает к серьезным реформам.
Дракула некоторое время молчал, словно взвешивая каждое услышанное слово, а потом отвлеченно заметил:
— Другого короля у нас нет.
Селин вздохнула и отвернулась. Они медленно шли по тропинке, петлявшей между густыми зарослями зеленого кустарника. Издалека доносилось журчание множества ручейков. Перекликаясь друг с другом, соединяясь и вновь разбиваясь на отдельные трели, звуки становились все громче и отчетливей с каждым новым шагом.
— Мир меняется, — произнесла османская красавица, будто разговаривая сама с собой, — и если монархи не желают понимать этого, мир сменяет монархов.
Опасные и острые вопросы часто проскальзывали в диалогах румынского дипломата и переводчицы, но последняя фраза показалась графу слишком провокационной. Однако он не спешил принимать игру, а потому нарочито небрежно ответил:
— Кто же заменит короля?
— Не знаю, — все так же отстраненно протянула Селин. — Быть может, мудрый советник или талантливый дипломат. Кто-то, кто видит выше и дальше тронного зала.
Дракула опустил голову и усмехнулся. Сказать конкретнее можно было, только назвав имена. С одной стороны, банально и предсказуемо, с другой — кто знает, какие скрытые мотивы прячутся за столь прямолинейным ходом? К сожалению, не он здесь устанавливает правила.
— Ваши слова либо слишком откровенны, либо слишком неосторожны, — с сомнением выговорил он.
— Я доверяю вам, Влад. Настолько, насколько вы и представить себе не можете…
Спокойный тихий голос, наполненный смирением и обреченностью, признанием собственной слабости и скрытой гордости за это признание заставил графа остановиться и с удивлением посмотреть на свою спутницу. Девушка медленно подняла глаза, в которых читалось подтверждение каждого сказанного ей слова. Ресницы едва заметно вздрогнули, она порывисто вздохнула, пытаясь что-то подавить в себе.
— А вы доверяете мне?
Граф обеими руками сжал ее ладонь, теплую, чуть подрагивающую, с тонкими нежными пальцами.
— Мне кажется, мои поступки говорят сами за себя. Ваше доверие не та драгоценность, которую я посмел бы разменять.
Они добрались до самого живописного места на всем острове — долины родников. Длинные каменистые пороги полукругом обступали поляну, через которую проходила тропинка; их поверхность прорезали десятки источников. Прозрачные пенные струи били между стыками валунов, скользили по гладким мокрым бокам, просачивались сквозь заросли мха и лишайника. Соединяясь в крохотное озерцо, они стремились по извилистому руслу и падали с крутого берега в большой водоем. В ветвях деревьев, обступивших поляну, гнездились птицы. Их заливистое веселое пение перекликалось с журчанием ручьев, создавая волшебную обстановку, будто специально предназначенную для интимных разговоров и откровенных встреч.
— В таком случае, что вы мне скажете? — девушка больше не пыталась притворяться равнодушной. — Вы готовы возглавить новую Румынию?
— Ради ее блага и… нас, — граф споткнулся на последнем слове, все еще не решаясь поверить в него. — Но мне тоже нужны гарантии.
— Они у вас будут, — твердо заверила турчанка. — Как только я смогу убедить посла Амира в вашей лояльности.
— Что нужно послу?
— Нам следует быть предельно откровенными друг с другом. Заключая военное соглашение с Румынией, султан должен иметь уверенность, что не получит удар в спину от ее прежних союзников — новый Прутский поход или возмездие крестоносцев.
Казалось, они никогда не были так близки к победе… или поражению? Оба шли по кромке лезвия, разложив на столе все свои карты, оба пытались убедить оппонента, что комбинации открыты, и были недалеки от истины. Но все же рукава не пустовали. И если Селин ничего не мешало виртуозно достать последние козыри, то граф желал выиграть партию, не разменивая своего туза.
— Все вопросы можно решить, — сдержанно произнес он. — Любые договора можно аннулировать.
— Если они есть…
— Они есть, — уверенный тон Дракулы не допускал возражений. — Но новый правитель поведет новую политику, и мне тоже хотелось бы знать — каких врагов наживет королевство, разорвав отношения со старыми партнерами?