— Князь, — обратился государь к сидящему справа сановнику, — вы отвечали за подготовку первого этапа обороны. Прошу, доложите нам обстановку на границе.
Зиновий Настерский с достоинством поднялся, взял в руку карандаш и склонился над разложенной картой.
— Все пограничные части были усилены пехотой и кавалерией, вдобавок мы расставили множество взаимосвязанных патрулей. Врасплох нас не застали, но передовые части осман оказались слишком сильны и многочисленны. Они смяли наши силы здесь и здесь, — он ткнул карандашом в края карты, — и закрепились в населенных пунктах… — вытащив из кармана сложенную вчетверо бумажку, генерал зачитал названия деревень и поселков.
— Как много людей мы потеряли?
— По приблизительным данным — половину приграничного состава. Говорят… — Настерский осекся и слегка понизил голос, — что янычары не берут пленных.
Шелестом ветра по собранию пронесся возмущенный ропот, все снова заговорили, но король сделал знак, призывая к молчанию.
— Какова численность вражеской армии?
— Самые оптимистичные подсчеты говорят о превосходстве над нашими войсками в четыре или пять раз, — подал голос другой офицер. Он сжимал в руках несколько смятых листов и постоянно поправлял воротник мундира, словно тот был узок и передавливал шею.
Константин поднялся и медленно прошел вдоль стола, сложив за спиной руки.
— Положение неутешительно, — резюмировал он, — однако мы имеем резервы, подготовить которые я поручал графу Дракуле.
— Совершенно верно, мой государь, — отозвался дипломат. — В крупных провинциях вокруг столицы, перечень которых я представлял вам ранее, собрано и полностью вооружено ополчение. Все мужчины возрастом от двенадцати лет призваны в резервные полки, обучены и ждут приказов главного командования.
Офицеры удивленно переглянулись.
— Двенадцать лет… — протянул лысеющий пузатый генерал со звонким именем Драгомир Капоши, которое не очень вязалось с его простой и непритязательной внешностью. — Вы бы еще женщин под ружье поставили!
— Полагаю, генерал предложит нам более блестящую альтернативу? — холодно парировал Дракула.
Капоши пробурчал под нос что-то невразумительное и отвернулся.
— Суровые времена требуют суровых мер, — вмешался король Константин. — Мы одобряем действия графа. Сейчас на счету каждый, кто может держать в руках оружие.
— Но Ваше Величество, — возразил Зиновий Настерский, — вы думаете, что дети и крестьяне смогут достойно умереть за свою родину?
— Более того, — поправил его граф, — они смогут убивать за нее.
— Вопрос решен, — государь поднял ладонь, прекращая спор. — В ближайшее время резервные полки соединятся с основными, а пока следует разработать стратегию боевых действий. Пока мне не видится обнадеживающих путей, но, возможно, сообща мы найдем спасительное решение.
Слово вновь попросил генерал Настерский, как видный представитель главного штаба.
— Предлагаю отправить лучшие из наших частей навстречу османским войскам. Выступив единым фронтом, они ослабят и задержат их, а мы тем временем окончательно укрепим Бухарест, стянув к нему оставшиеся силы. Если враг подойдет к столице, то получит решительный отпор прямо под ее стенами. Наша вера, единство и любовь к отечеству воодушевят солдат и позволят самоотверженно сражаться до последней капли крови! — усы генерала воинственно встопорщились, а на висках заблестели капельки пота — так страстно и вдохновенно он рассказывал свой план.
Поднялось обсуждение. Кто-то поддержал озвученное предложение, надеясь на сплоченность и патриотизм, кто-то сомневался в направлении ударов и сетовал на невыгодное соотношение сил, кто-то призывал осторожно выжидать. Варгош, потирая пальцами переносицу, казался безучастным. Потерпев поражение с поиском союзников, глава корпуса размышлял, какие еще шаги можно предпринять в дипломатическом направлении. Король Константин молча наблюдал за министрами, временами поглядывая на графа Дракулу.
Сложив ладони в замок, тот тоже внимательно слушал собравшихся. Как только в разговоре наметилась небольшая пауза, он негромко произнес, обращаясь к князю Зиновию:
— Ваше предложение погубит румынскую армию. Войска, направленные к границам, неминуемо разобьют, а Бухарест возьмут в кольцо. Как долго мы сможем выдерживать осаду при столь значительном перевесе противника?
— Что же нам делать? — с досадой спросил генерал и язвительно добавил. — Быть может, позорно отступать, оставляя наши земли врагу?
Граф покачал головой:
— Как ни тяжело признавать, но отступление необходимо. Пока мы не готовы дать отпор османскому войску, неразумно вступать с ним в открытое противостояние. Следует собирать армию и ополчение, постепенно отыскивая уязвимые места противника.
— Вам хорошо рассуждать о военных маневрах, — презрительно заметил Настерский, — спрятавшись за троном короля.
Повисла напряженная тишина. Столь дерзко разговаривать с королевским фаворитом еще никто не решался. Внешняя вежливость графа скрывала под собой довольно жесткие качества. Соперников он не терпел, а недоброжелатели недолго задерживались при дворе, да и на своих должностях тоже. Константин нахмурился, но Дракула неожиданно улыбнулся:
— Странно, что мое положение занимает вас больше, нежели сохранение собственной страны. Впрочем, если бы моя власть простиралась на армию, я действительно рассуждал бы смелее.
Марко Варгош отвлекся от горьких мыслей и с интересом посмотрел на заместителя. Остальные молчали, ожидая продолжения.
— Так расскажите нам, граф, — возвысил голос государь, которому надоели бесплодные препирательства, — как следует поступить по вашему мнению?
— Я бы позволил войскам султана пройти вглубь страны без серьезных сражений, в которых они с легкостью сокрушат нас. Как сегодня не раз говорили, преимущество в живой силе не на нашей стороне. Но можно замедлить и осложнить их продвижение, для этого потребуется не много. Пусть османы входят в сожженные деревни без скота и посевов, с отравленными колодцами и перекрытыми водоемами, и тогда им придется везти с собой обозы. Короткие ночные атаки заставят находиться в постоянной готовности и постепенно изнурят их, — граф поднялся со своего места и обвел взглядом совет. — Тем временем мы соберем армию и, подготовив ее, дадим решительный бой.
— Это пораженчество и утопия, — пробормотал Настерский, нервно пощипывая кончики своих усов.
— Это единственная возможность одержать победу над Османской империей, — возразил граф.
— Рискованная тактика… — задумчиво проговорил король. — Но, потеряв солдат в слепой обороне, мы не оставим себе шансов на дальнейшее сопротивление. Соглашусь с вами, Влад, это разумное предложение. В таком случае… отчего бы вам действительно не возглавить армию?
— Ваше Величество! — воскликнул несчастный князь. — Это невозможно, он погубит нас! Дракула понятия не имеет, как командовать войсками, у него даже воинского звания нет!
— Вы поможете ему, — спокойно ответил Константин, — разве я распускаю офицерский штаб? Что до присвоения звания, то это дело нескольких минут.
Он повернулся к дипломату и решительно произнес:
— С этого часа вы назначаетесь главнокомандующим всеми воинскими частями Румынского королевства. Помните, я надеюсь на вас.
— Благодарю за оказанное доверие, мой государь, — ответил Дракула с низким поклоном. — Я положу все силы и саму жизнь на благо Румынии.
Никто не посмел перечить воле монарха, и даже возмущенный генерал Настерский благоразумно предпочел промолчать. Больше обсуждать было нечего, и после подведения итогов генералы так же тихо и по одному стали расходиться, оставив короля Константина и его нового ставленника продолжать совещание уже наедине.
========== Глава 17. Выжженная земля ==========
Свежий весенний ветер лениво покачивал полог султанского шатра. Широкое восьмиугольное сооружение, обтянутое сверху белой тканью, внутри выстилала золотистая и лазоревая парча. Бархатные подушки покрывали ложе, полускрытое невысокой ширмой, возле входа расположился кованый сундук и походный стол. Великий султан Османской империи Ахмед III свободно раскинулся на подушках, время от времени поднося к губам длинную трубку, набитую великолепнейшим турецким табаком. Набрав полный рот дыма, он неторопливо выпускал его ровными плотными кольцами, каждый раз считая получившееся количество.