— Вы свободны, — негромко сказал он, жестом, не терпящим возражения, отсылая караульных. Воины переглянулись, молча поклонились и растворились в темноте.
Ночная тишина расстелилась вокруг кружевной вуалью, один за другим проглатывая окружающие звуки. Время замедлило шаг, и лишь иногда с его невидимых часов падала одинокая песчинка, вторя редким ударам сердца. Граф протянул руку, снимая капюшон с головы девушки. По темному бархату плаща рассыпались белокурые локоны, и он наконец-то увидел ее глаза.
— Из всех вопросов, которые кружатся в моей голове, я хочу задать только один. Что. Ты. Здесь. Делаешь? — последние слова он произнес тихо, но внятно, делая между ними отчетливые паузы.
Графиня хотела ответить, но оправдания вдруг потеряли смысл, показавшись слишком ничтожными, чтобы объяснить все, что она чувствовала. Она мучительно перебирала фразы и молчала. Видя это, Дракула положил ладони ей на плечи.
— Мне кажется, я довольно понятно написал о том, чтобы ты покинула Румынию, — он продолжал говорить спокойно, но в голосе проскакивали нотки кипящего внутри негодования. — Ведь ты получила мое письмо? Сейчас ты должна находиться за сотни километров отсюда, у границ Российской империи!
— Мы выехали только вчера, — проговорила Аликс, с трудом скрывая охватившее ее волнение.
— Неужели дорога в Россию лежит через расположение действующей армии? Быть может, вы внезапно заблудились? — граф бросил взгляд за спину жены, словно пытаясь кого-то отыскать. — Где твоя охрана?
— Никого нет, — прошептала девушка, — я приехала одна.
— Александра… — граф на мгновение прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой, его пальцы сжались сильнее, почти причиняя боль. — Лагерь стоит перед линией боевых действий, и каждая минута, проведенная здесь, может стоить тебе жизни. Я совершенно не понимаю пределов твоего легкомыслия! Зачем, ответь мне, ты вновь и вновь совершаешь необдуманные поступки, не желая прислушиваться к моим словам?! — он встряхнул ее, и девушка выкрикнула:
— Я хотела увидеть тебя! Последний раз…
Отчаяние, пропитавшее ее слова, резануло по ушам настолько сильно, что граф невольно замолчал. Смирение, покорность судьбе и безграничная печаль читались в облике его прекрасной жены: в выражении лица, в подрагивающих губах, в глазах, блестящих от готовых пролиться слез. Он внезапно почувствовал то, что переживала она, и не смог ничего возразить.
— Давай поговорим в другом месте, — подхватив Аликс под руку, он потянул ее в сторону своей палатки, которая примыкала к помещению главного штаба. Девушка без возражений подчинилась ему. Проходя мимо часовых, охраняющих вход, Дракула коротко и резко бросил:
— Меня не беспокоить. Ни по какой причине.
Проведя графиню внутрь, он плотно задернул полог и повернулся к ней:
— Сейчас глубокая ночь, и я не стану отправлять тебя обратно — горная дорога может быть небезопасна. Но после утренней пересменки я выделю отряд, который сопроводит тебя в Виштя-Маре. Ведь именно там вы остановились? А пока… пока расскажи мне, любимая, какие причины, кроме желания повидаться со мной, привели тебя сюда?
— Других причин нет, — покачала головой девушка и стала рассказывать про дневное путешествие и тревожные знаки, что видела по пути. Коснулась истории раненого полковника на постоялом дворе и вспомнила слухи, страшные и совсем не обнадеживающие.
— Говорят, все больше наших земель оказывается в руках врага, а Карпаты — последний рубеж обороны, который определит судьбу Румынии. И, что бы ни случилось, король приказал стоять до конца, — в волнении заключила она.
— Это я приказал, — мрачно пояснил граф. — Дорогая, все действительно сложно, но не стоит доверять всему, что слышишь. Полагаю, мне не нужно объяснять, что военное положение не должно затрагивать людей, которые никаким образом не могут повлиять на обстановку и события, к которым она может привести. Я не для того посылал тебе письма, чтобы позволить рисковать собой. Наша встреча ничего не изменит, и если ты действительно беспокоилась обо мне, то должна была строго следовать моим распоряжениям. Все они касались твоей безопасности, которая имеет для меня огромное значение и, как я надеялся, для тебя тоже…
В какой-то момент он понял, что она совсем его не слушает. Графиня смотрела на мужа, стараясь запомнить каждую черточку, каждое движение и каждый жест, и все это навсегда сохранить в своей памяти. В глазах плясали отблески свечей, тоскливо освещавших палатку, длинные светлые волосы выбились из прически, бросая на лицо глубокие тени. Дорожный плащ мягко очерчивал плечи и затянутую корсетом грудь. Стройная и безмерно соблазнительная фигура, когда-то сводившая его с ума, прозрачным маревом застилала взгляд.
— Аликс… — тихо прошептал граф.
Девушка покачнулась, сделала неуверенный шаг и вдруг всхлипнула, бросившись ему на шею. Он поймал ее в объятия и притянул к себе, всем телом ощущая женское тепло, слегка позабытое и оттого еще более желанное. Волна чувств накатила, накрыв с головой, и не отхлынула, перехватывая дыхание, затапливая разум и затягивая в бездонную, мучительно-сладкую глубину. Пламенный поцелуй обжег губы, и граф потерялся как во времени, так и в окружающей действительности.
Лишь одна мимолетная мысль неприятно царапала рассудок, не позволяя полностью отдаться во власть эмоций. Осознав ее, Дракула с неохотой оторвался от губ жены.
— Послушай, — он придержал ее за плечи, пытаясь поймать затуманенный взгляд, — я должен сказать тебе… тогда в беседке…
— Мне все равно! — воскликнула девушка, прижимаясь к нему. — Сейчас уже совсем не важно, что там произошло.
— Нет, ты должна знать правду. Я не изменял тебе. Селин — османская шпионка, и король Константин просил наблюдать за ней. Признаюсь, я перешел черту, но мне безмерно жаль, что так вышло. Я не хотел причинять тебе боль и клянусь, даже в мыслях не допускал возможности на кого-то тебя променять!
Выражение легкого удивления скользнуло по челу графини, и лопнула последняя хрустальная преграда, до той поры невидимо разделявшая их. Она была прозрачной и тонкой, но все же сверкающие осколки ослепительно вспыхнули, развеивая остатки недопонимания и недоверия.
— Прости меня, — граф закрыл глаза, возвращаясь к прерванному поцелую. Отыскав пальцами застежку плаща, он рванул его вниз, и бархатная ткань плавно скользнула к его ногам. Следом туда отправился корсет и верхнее платье, а также генеральский камзол вместе с рубашкой…
Оплывшие свечи догорали в серебряном подсвечнике, склоняя фитиль к прозрачно-желтой лужице воска. Прошло больше четырех часов. Сквозь тонкие щели опущенных парусиновых ставень проглядывала робкая синева рассвета. Дракула полулежал на постели среди смятых простыней, а на его груди мирно покоилась голова графини. Девушка не спала, рассеянно наблюдая за мужем из-под полуопущенных ресниц. Граф медленно гладил ее по щеке, касаясь линии подбородка и изгибов обнаженной шеи. Ночь окончилась, все слова были сказаны, все признания произнесены, и любовники старались насладиться последними минутами, проводимыми вместе.
— Скоро будет смена патрулей, — дотронувшись губами до виска девушки, проговорил граф, — нам пора.
Она вздохнула, и нежный взгляд наполнился грустью:
— Как скажешь.
Время неумолимо текло, просачиваясь между пальцами и оставляя после себя воспоминания, запахи и драгоценное тепло, что легким румянцем играло на женских щеках. За стенами палатки все чаще переговаривались часовые и просыпавшиеся солдаты. Где-то в отдалении на полевой кухне загремели кастрюли, громко и заливисто заржала лошадь. Никто бы не посмел беспокоить главнокомандующего, но соблюдать приличия следовало даже ему.
Поднявшись с постели и приведя себя в порядок, Дракула помог своей гостье затянуть корсет, после чего обнял ее и, внимательно глядя в глаза, произнес:
— Однажды война закончится. Прошу, дождись моего возвращения. Мне нужно знать, что ты ждешь меня, и ради этого я смогу сражаться дальше. Мысли о тебе — самое светлое, что есть в моей жизни, пожалуйста, не лишай меня их. Сохрани свою жизнь для меня, и я обязательно вернусь, чтобы встретиться с тобой. Сделай так, чтобы мне было к кому возвращаться!