Сердце зашлось в неистовой скачке, вынуждая графиню прижать ладонь к груди, чтобы немного успокоить его ритм. Лакей в парадной ливрее отворил дверцу экипажа и склонился в почтительно низком поклоне. Граф стоял рядом, протягивая руку, предлагая девушке покинуть карету. Он совсем не изменился со времени последнего свидания, разве что пропала напряженность и усталость, временами наполнявшая взгляд. Он внимательно смотрел на нее, ласково и слегка насмешливо, словно не было никакой разлуки, никакой войны, и призрак османской переводчицы никогда не вставал между ними. Камзол из черного бархата подчеркивал гордую осанку, борта и широкие манжеты оплетало золотое шитье. На плечах красовались генеральские эполеты, а поперек груди протянулась золоченая перевязь, на которой висела шпага с рубиновым эфесом, показавшаяся девушке смутно знакомой. Придворный блеск подернулся сдержанностью военного чина, не затмевая, впрочем, достоинства верховного главнокомандующего.
Позади, на некотором отдалении, застыла рота почетного караула с мушкетами, прислоненными к левой стороне груди. Дыхание Аликс перехватило, и она поднялась, тяжело опираясь о подлокотники.
— Добро пожаловать домой, — произнес Дракула, принимая руку жены и чувствуя, как дрожат ее пальцы.
Спустившись по ступенькам кареты, девушка на мгновение остановилась и, наплевав на приличия этикета, бросилась в объятия мужа. Он крепко прижал ее к себе, и Аликс потерялась во внезапно нахлынувших чувствах. Счастье окатило с ног до головы, отдаваясь в ушах отдаленным звоном и растекаясь по телу волнами дрожи.
— …счастлив видеть вас в добром здравии, — сквозь ватную пелену пробился голос Дракулы, который беседовал с ее отцом. — Как прошло ваше путешествие?
— Дорога вышла дальней и слегка утомительной, — в некотором смущении отвечал Абрахам, — но мне радостно вновь оказаться здесь. Жаль, что город выглядит таким пустым…
— Всему свое время, — граф примирительно пожал плечами, не выпуская жену из объятий. — Война оставила свои следы, но годы сотрут их, и Бухарест предстанет перед нами в своем прежнем неизменном величии!
— Охотно в это верю, — согласился Ван Хельсинг.
— Дорогой тесть, надеюсь, вы окажете мне честь остановиться в королевском дворце? Лакей покажет ваши покои, в которых можно отдохнуть после дороги. Прошу, не стесняйтесь и ни в чем себе не отказывайте. Вечером ожидаю вас на совместном ужине.
— Во дворце? — старик окончательно растерялся, обводя взглядом величественное сооружение, в котором бывал несколько раз на важных королевских приемах.
— Именно, — граф не стал пускаться в пространные объяснения. — И… покорно прошу простить меня, но не могу проводить вас лично. Мне бы хотелось побеседовать с Аликс. Мы слишком долго не виделись, чтобы лишать друг друга этого удовольствия, — он перевел взгляд на девушку, которая ловила каждое его слово.
— Конечно-конечно, — Ван Хельсинг раскланялся с зятем и кивнул дочери, после чего поспешил за ожидавшим его лакеем. Тем временем прочая прислуга доставала чемоданы и пожитки, перенося их в королевскую резиденцию. Лошадей распрягли, освободив от дорожной упряжи, и отвели на конюшню.
— А ты пойдешь со мной, — прошептал граф, наклонившись к Аликс, и она невольно вздрогнула от прикосновения. Справившись с собой, прижалась к его плечу:
— С тобой — куда угодно!
Обняв жену за талию, Дракула поднялся с ней по парадной лестнице и повел по коридорам дворца, пустынным и гулким, мимо вытянувшейся в приветствии королевской стражи. Свернув в галерею с большими светлыми окнами, он остановился перед резной дверью.
— Расположимся в моем кабинете, — предложил он, отворяя двери и делая приглашающий жест.
— У тебя есть кабинет в королевском дворце? — Аликс переступила порог и осторожно прошла внутрь. Платье тихо шелестело, наполняя звуками небольшую комнату, обставленную со сдержанной роскошью придворного вкуса. Карминные портьеры опускались на окна, облекая помещение в приглушенный полумрак. Мягкие диваны и кресла покрывала золотая парча с длинной бахромой. Обитые шелком стены украшали картины, изображавшие покойных королей и живописные пейзажи окрестностей Бухареста. Два комода с книгами и бюро из драгоценного эбенового дерева составляли рабочую обстановку кабинета.
— Разумеется, — ответил граф, замыкая золоченый замок и поворачиваясь к девушке, — более того, теперь я здесь живу.
— Ты наместник, верно? — она прильнула к нему, побуждая снова обнять ее.
— Пока да, но на следующей неделе назначена коронация.
— И кто же будет новым королем?
По лицу графа пробежала тень легкого недоумения. Он приподнял брови, словно девушка спрашивала о чем-то странном и очевидном, что совершенно не требовало пояснения. Внимательно изучив выражение мужа, Аликс почувствовала, как холодок потянулся по ее спине: не доверяя предчувствию, она уже знала, что он ответит.
— Но… как? Разве у государя не осталось родственников?
— О ком ты говоришь? — поинтересовался Дракула. — О двоюродных братьях и племянниках, что бросились прочь из страны, едва над ней нависла военная угроза? Полагаешь, я отдам им Румынию после того, как мы защитили ее ценой крови и многих смертей?
— Ведь это не так просто… — Аликс старалась подобрать правильные слова. — Разве смену династии не должен одобрить боярский совет?
— О, он одобрил! — в темных глазах Дракулы полыхнули зловещие огоньки, и он нехорошо улыбнулся. — По крайней мере, те из них, кто сумел прийти на заседание палаты.
Графиня долго смотрела на мужа, а потом покачала головой:
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Но можешь не сомневаться, я поддержу любое твое решение.
— Ты станешь самой прекрасной королевой из всех, что вступали на румынский престол, — Дракула притянул к себе девушку и провел ладонью по ее волосам, пропуская между пальцами шелковистые белокурые пряди. Он словно вновь привыкал к ее присутствию, смакуя каждое мгновение, каждое когда-то привычное, а теперь казавшееся обновленным чувство.
— Влад, — глаза девушки мягко светились, отражая отблески полуденных лучей, стыдливо пробиравшихся сквозь опущенные портьеры, — пожалуй, и мне стоит быть откровенной с тобой… Я жду ребенка.
Граф замер и коротко выдохнул, после чего опустил взгляд на ее живот. Вышитый атласный корсет очерчивал тонкий стан графини, не подчеркивая никаких выпуклостей. Бережно коснувшись ее талии, он положил на нее ладонь.
— Сколько? — только и смог выговорить он.
— Почти три месяца, — кротко ответила Аликс, — с той ночи в Карпатских горах.
— Милая, однажды я ожидал этого, но…
Внезапно он улыбнулся, и напряженные черты лица разгладились:
— Но теперь мне не придется просить о наследниках, которые понадобятся румынскому престолу, — граф потянулся к жене, и она обвила его шею руками. — Благодарю за чудесный подарок к моей коронации!
Поцелуй, наполненный невыразимой нежностью, надолго связал их вместе, вытесняя посторонние мысли и эмоции. Горький привкус разлуки растворялся в счастье обладания, нотки былой тоски рассеивались в воздухе — отныне одном на двоих. Ароматы знакомых духов будоражили разум, расходясь по телу сладкими волнами тепла. Подобно мучимым жаждой они пили драгоценную влагу близости мелкими глотками, стараясь насладиться каждой ее каплей.
На мгновение отстранившись, граф произнес едва слышно:
— Александра, как долго мы не были вдвоем?
— Три месяца?
— Вечность…
Постепенно комната темнела и расплывалась, рассыпаясь ненужными отголосками реальности. Сознание больше не воспринимало окружение, открываясь иным чувствам, более сложным, тонким и многогранным, полностью захватившим графа и графиню вплоть до самого вечера.
***
В старинной церкви из красно-белого кирпича, расположенной в королевской резиденции Куртя-Веке, собрался весь цвет румынского общества. Разодетые вельможи, генералы, придворные и высшее духовенство помещались внутри, а именитые купцы и заслуженные горожане толпились в просторном внешнем дворе. Для церемонии восшествия на престол Дракула выбрал именно это место — со времени объединения княжеств Румынии все правители короновались здесь. С раннего утра били колокола, а ближе к полудню началось торжественное богослужение. Воздав почести и молитвы, будущий монарх с супругой степенно проследовали к алтарю.