Выбрать главу

– Это их родина. Здесь они стали исоптерами. Здесь решили перестать быть людьми.

– Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты. – Келаванг прошел вперед, не забывая о дозволенной дистанции. – Решил проверить качество работы своих сканов. Не отвлекайся, смотри, что там происходит.

На плитах была та же картина, но с одним изменением. Существа, стоявшие рядом с новорожденным термисом, тоже отбросили капюшоны.

Да, они были людьми. Может, с чересчур жесткими, словно вырубленными из камня, лицами и слишком узкими змеиными глазами. Но это были люди. Один из них поднял руку, не спуская глаз с исоптеры. Насекомое притихло, сжалось, словно пытаясь втиснуться в камни лестницы.

– Они им управляют, – прошептал Келаванг. – Ты представляешь, что это значит?

Басселард пожал плечами.

– Ничего. Их уже давно нет.

– А может…

Келаванг не успел закончить.

Тусклый свет, лившийся от плит, стал ярче, и Басселард почувствовал, как вместе с этим светом в его мысли вливается нечто склизкое, чуждое ему и его принципам. Люди, составляющие одну общую целостность, с одинаковыми мыслями и одинаковыми желаниями, покорные существа, живущие так, как им прикажут. Они сильнее, гораздо сильнее, чем одиночка, даже сверхсильный и сверхмудрый. Один свободный никогда не добьется того, что могут сделать мириады покорных. Перевернуть мир, пересотворить его под себя, так, что каждый из них будет жить лучше, гораздо лучше. У них нет проблем, они даже не знают, что это такое. За них все решает тот, кто ими управляет.

Теперь Басселард знал, как ими управлять. Голова раскалывалась в такт пульсирующему свету.

И еще он понял, что и Келаванг тоже это знает.

Один.

Это должен знать только один.

Он успел активировать защиту. Молния разрядника ударила в броню и разлетелась искрами.

– Только один, – прошипел Келаванг, и Басселарду показалось, что его глаза, скрытые полупрозрачной радугой щита, напоминают змеиные. – Ты же знаешь наши традиции…

– Знаю. Поэтому ты умрешь.

Огненный шар вспух у двери, откинув Келаванга к стене.

– Ты умрешь, потому что слишком любишь традиции…

Руки Басселарда снова вскинулись вверх. Разряд пробил радужную броню, выжигая на теле старого врага черную дымящуюся полосу.

– И не понимаешь, что эти традиции уже никому не помогут.

Потом он долго стоял над обугленным телом, прикрыв глаза и чувствуя теплую пульсацию исходящего от плит света.

Его мысли были далеко, в черном пространстве среди звезд, там, где в вечном холоде неподвижно висели мириады его новых рабов. Огромные, вспухшие от бесчисленного потомства шары маток. Длинные, составленные из бронированных сегментов черви истребителей с вечно дрожащими от предвкушения битвы жвалами. Нескончаемые рои боевых исоптер. Вторая, третья, четвертая волны Армии Заселения. Их было много. Они долго ждали.

– Я пришел к вам, – сказал он в пустоту и ощутил миллиарды скользких ручейков, стекающихся в его мозг, покорных и бессловесных, испытывающих нестерпимый голод и ждущих его приказаний. У него был только один приказ. Пока один. Потом, может быть, он захочет чего-то еще. Превратить все планеты в сады. Осчастливить всех своих рабов. Сделать так, чтобы они ни в чем не нуждались. Но это потом. А сейчас он просто наблюдал, как медленно просыпается его армада, как сначала истребители, а потом и рои исоптер разделяются на волны и движутся, сперва медленно, а потом все быстрее, к ближайшим планетам дентайров.

Он не помнил, как выбрался из развалин, как сел в корабль и бросил его к Делии. Теперь, после смерти Ке-лаванга, все планеты врага принадлежали ему. Впрочем, ему принадлежали вообще все планеты. Третья и четвертая волны вышли к другим пограничным территориям. Рудники Хецнаба сдались почти без боя. Молодые матки вгрызались сейчас в богатую кристаллами почву и уже были готовы выбросить на волю миллионы новых спор. Им всем нужна будет пища. Вторая, самая главная волна, та, что окружала сейчас Делию, столкнулась с более серьезным сопротивлением. И тогда Басселард, не приближаясь к орбите, принял решение. На Делии не было ничего ценного, кроме инкубатора человеческих самок. Истребители хорошо справились с задачей. В считаные секунды их новое, модифицированное оружие разнесло планету на куски. Это был пройденный этап. Дальше на пути стояли более населенные и более богатые планеты. Клевант, Ангон, Сакс. Много пищи, много энергии. Когда армада подошла к Озерной Марке, Басселард вдруг вспомнил, что это его собственная планета, и усмехнулся. Здесь было много воды, и новые типы маток оказались хорошо приспособлены к такой сырости.

Бившиеся в одиночку дентайры не составили большой проблемы. Лишь однажды они объединились в некое подобие маленького отряда и уложили пару миллионов рабов. Эта потеря не особенно расстроила Бассе-ларда. Уже следующая волна рожденных на новых территориях смела всех сопротивлявшихся в один момент.

Это было счастье. Переделывать мир так, как он того заслуживает, – Басселард всегда мечтал об этом. Только где-то глубоко, на задворках сознания, появлялась время от времени тревожная мысль. Он не знал, куда делись предыдущие хозяева Армии. Ведь они были когда-то. Он сам их видел, там, в подвале. Люди с жесткими лицами и змеиными глазами. Те, кто создал исоптер, те, кто ими повелевал изначально. Но этот вопрос не был настолько важен, чтобы ради него забывать повседневные дела.

Империя росла. Теперь очередь дошла до коренных территорий Дентайи. В какой-то момент Басселард ощутил страх, когда понял, что не в состоянии контролировать всех своих рабов так, как он контролировал их совсем недавно. Их стало слишком много. Сотни планет. Миллиарды маток. Неисчислимое множество солдат и рабочих. Он знал, что в отсутствие приказов его армия перестает действовать эффективно. Они еще могли сражаться, как сражались когда-то давно, на той безымянной планете, с которой все началось, неумело и бессмысленно, побуждаемые только слабым инстинктом, толкающим их к поискам Хозяина. Но такие бои могли закончиться только поражением.

Чего-то не хватало. И тогда он снова бросил корабль туда, к развалинам древней цивилизации.

Он долго стоял в квадратном зале с шестиугольными плитами на стенах, полу и потолке, раз за разом пересматривая летопись сгинувшей жизни. От самого начала и до самого конца, переживая тысячелетия, что привели людей со змеиными глазами к их странному финалу.

И когда вышел из руин, уже знал, что надо делать.

И знал, куда делись предыдущие Хозяева. Те, кто первым понял, что для полного контроля надо быть такими же, как те, кого ты контролируешь. Раб и Хозяин – это одно целое. Только в таком случае приказы будут исполняться беспрекословно всеми рабами, сколько бы их ни было. Пусть недолго, пару сотен лет, не больше, после чего Хозяин перестанет быть Хозяином, ибо поймет, что рабом быть совсем не хуже. А потом придет другой Хозяин, и для Армии все повторится снова.

Боли он не почувствовал. Просто лег на песок рядом с проломом в обвалившейся древней стене и зажмурился. Словно во сне, он ощутил, как покрывается мощной хитиновой броней его тело. Как становятся цепкими и твердыми его руки и как к двум парам конечностей прибавляются еще три. Затем открыл глаза и понял, что мир выглядит куда красочнее, если смотришь на него не двумя, а двадцатью глазами.

Уже выпустив широкие крылья и взлетая, он заметил на холме металлическую коробку, которую люди почему-то называли “звездолетом”, и подумал, что такие ограниченные в своих способностях существа не могут претендовать на многое в его вселенной. Мир был слишком красив и богат, чтобы делить его с кем бы то ни было. Теперь все это принадлежало только ему одному.