Позади послышался плеск воды. Исида оглянулся. К ним подбегал молодой человек в темных очках.
— По… погодите… немного… — произнес молодой человек, задыхаясь. — Не… не стреляйте.
— Не лезьте не в свое дело, — любезно сказал Исида, — и не хватайте господина офицера за руку, а не то получите по морде.
— Он просто… не понимает… вас!
— ТА КХАЙ ГА ЦХУНГА, — сказал Железный Человек.
Все замерли. Барон переложил пистолет в левую руку.
— Заговорил!
Железный Человек безжизненным голосом выбрасывал глухие гортанные звуки. Он по-прежнему не шевелился, но глаза его медленно налились желтым светом, едва заметным на солнце, и вновь погасли. На лице молодого человека в темных очках изобразилось изумление.
— Послушайте, — прошептал он, — да ведь это…
Барон подозрительно уставился на него.
— В чем дело?
— Он говорит, что очень недоволен, — молодой человек поднял палец. — Он говорит по-тангутски![14]
— По… Как?
— По-тангутски! На тангутском языке! Необыкновенно!..
— Откуда вы знаете?
— Откуда я знаю! Я аспирант филологического отделения Киотского университета, и тангутский язык — моя специальность. Я — Эйкити Каваи!
Ни на кого из присутствующих это имя не произвело заметного впечатления, но барон Като попросил:
— Узнайте, пожалуйста, кто он такой?
— Сейчас, — с готовностью сказал Эйкити Каваи. Он подумал и раздельно произнес, вытянув шею к Железному Человеку: — Цха гхо та на!
— Кха го га тангна, — ответил Железный Человек.
Каваи снял очки, озадаченно поглядел на чешуйчатую тушу, затем перевел взгляд на барона.
— Он говорит, что прибыл от Нижнего Человечества. Боюсь ошибиться, но мне кажется, что он имеет в виду океанское дно.
— И мы не взяли с собой киноаппарата! — в отчаянии воскликнул один из операторов.
Другой изо всех сил кинулся обратно к пляжу. Никто не обратил на это внимания.
— Значит, прибыл с океанского дна, — сказал Като. — А он не врет?
— Откуда он знает по-тангутски? — несмело произнес низенький волосатый курортник.
— Погодите, может быть, я не совсем правильно его понял. Спросим еще раз.
Каваи обменялся с Железным Человеком несколькими фразами. Исида с интересом следил, как вспыхивают и гаснут желтые огоньки в выпуклых, как у рыб-телескопов, глазах чудовища.
— Ничего не скажешь, — проговорил, наконец, Каваи, разводя руками. В голосе у него было смущение, словно Железный Человек совершил бестактность, — с океанского дна, со дна Большого Восточного Моря… Так у тангутов назывался Тихий океан. Никакой ошибки.
Барон сунул пистолет под мышку и кусал ноготь.
— Начинается прилив, — напомнил Исида.
— Да, да… Послушайте, Каваи-сан, попросите его подняться и следовать за нами. На берегу можно будет поговорить в более удобной обстановке.
— Он говорит, — перевел через минуту Каваи, — что ему трудно ходить. Здесь он весит много больше, чем у себя на Тангна… на родине.
— Мы ему поможем, — с легким сердцем пообещал барон, — за этим дело не станет.
Он повернулся к кинооператорам:
— Вы здоровые ребята, возьмитесь-ка за это дело.
Те поспешно, хотя и не очень охотно, приблизились к Железному Человеку. Загорелый парень в черных фундоси[15] осторожно притронулся к его плечу.
— А-ац!
Исида даже подпрыгнул от неожиданности. Парень в черных фундоси взвыл, опрокинулся на спину и скрылся под водой, задрав ноги. Через мгновение он вынырнул, отплевываясь и ругаясь.
— Черт! Вот черт!.. Он бьет электричеством, как динамо-машина!
Кинооператоры немедленно отошли на исходные рубежи.
— Каков на ощупь? — наивно осведомился низенький волосатый курортник.
— Пощупайте сами, — посоветовал пострадавший, вытирая лицо дрожащей ладонью.
— Скажите ему, чтобы он выключил это свое электричество, — предложил Исида.
Каваи махнул рукой.
— Я не знаю, как это сказать по-тангутски. Тангуты понятия не имели о таких вещах.
— Но ведь надо же что-то делать?
Вода прибывала. Она доходила уже до пояса. Плечи Железного Человека скрылись под водой, и над поверхностью возвышалась только черная чешуйчатая голова, похожая на перевернутый котелок. Все посмотрели на барона. Барон Като думал.
— Может быть, сбегать за веревкой? — нетерпеливо сказал Исида.
Но Железный Человек обошелся без посторонней помощи. Когда его стеклянные глаза лизнула первая волна, он наклонился и начал подниматься. Видно было, что это стоит ему немалых усилий. Вот над водой вновь появились плечи, затем покатая, заостренная книзу грудь и, наконец, раздутый живот и тяжелые, как бревна, ноги. Железный Человек был гораздо выше нормального человеческого роста. Он постоял, слегка покачиваясь, сделал два неуверенных шага, качнулся сильнее, неуклюже замахал трехпалыми руками, но удержался и не упал.
— Ну вперед, вперед, — ласково сказал барон Като.
Каваи срывающимся фальцетом выкрикнул короткую фразу, и Железный Человек медленно двинулся к берегу мимо пораженных людей.
В эту минуту Исида впервые в жизни испытал странное чувство: ощущение реальности окружающего мира померкло, все стало зыбким, фантастическим, как во сне. Яркое голубое небо, теплое темно-синее море, бело-желтая полоса пляжа, вдали знакомые очертания Аодзи, затянутые белесой дымкой. А рядом громадная, нелепая фигура, грузно шагающая на прямых, негнущихся ногах, лязгающая металлом при каждом движении…
3
Гостя из океанских глубин встречало все население Гонюдо. Сотни раздетых, полуодетых и почти одетых курортников и местных жителей толпились на берегу. Хотта и один из операторов целились объективами. Откуда-то появились полицейские в светлых мундирах. Они деловито покрикивали, осаживая и удерживая, награждая наиболее нетерпеливых толчками в область живота и груди, как это предписывает инструкция. Тощий курортник с серой кожей наркомана упал, на него сейчас же наступили, он громко запротестовал.
— Ти-ше! — заорал кто-то. — Железный Человек ступил на берег Японии!
Несколько минут длилось неловкое молчание, тускло освещенное робкими улыбками. Никто не представлял себе, что можно ожидать от такого гостя, как нужно отнестись к нему и как вообще следует поступать в подобных случаях. Поэтому люди просто глазели. Стрекотали киноаппараты. Парень в черных фундоси гордо объявил: «Он ударил меня током!» — и запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха. Барон Като исподлобья поглядывал на американцев, стоящих в первых рядах. Капитан третьего ранга стоял, отвесив нижнюю губу. Джерри курил сигарету, часто затягиваясь и сплевывая.
Наконец Каваи кашлянул и выступил вперед.
— Друзья мои! — сказал он. — Этот… кхе… господин прибыл, как вы уже, наверное, знаете… кхе… со дна океана. Вот. Я думаю… кхе, кхе… мы рады его приветствовать на земле. Да?
В толпе недружно крикнули «банзай!». Железный Человек молчал, уставившись перед собой стеклянными глазами, и тихонько покачивался.
— Это он взорвался? — спросил курортник-наркоман.
— По всей видимости, он, — тоном величайшего сожаления ответил Каваи.
— Так недолго и людей покалечить, — сердито пробормотал курортник-наркоман.
Каваи сокрушенно вздохнул.
— Что это на нем надето? — не выдержал один из полицейских.
— Одну минуточку! — Через толпу проталкивался массивный человек средних лет, с жирным, обрюзгшим лицом.
— Простите, пожалуйста, за бесцеремонность, — сказал он, — я корреспондент «Токио-симбун». Мне сказали, что это — господин из океана, что он говорит по-тангутски и что уже нашелся переводчик…
— Эйкити Каваи к вашим услугам.
— Так вот, я хотел бы задать господину несколько вопросов. Вы не возражаете?
Исида недоумевал, почему барон не пошлет всех к чертовой матери и не увезет Железного Человека к себе, чтобы там без лишних свидетелей выяснить, нельзя ли извлечь из этого забавного приключения какую-нибудь пользу. Но Като сказал:
14
Тангуты — кочевой народ, населяющий плоскогорья Тибета; авторы никоим образом не рискнут поручиться за грамматическую и фонетическую правильность приводимых здесь тангутских фраз — предлагаемый рассказ пришел к ним (авторам) издалека и при передаче, надо думать, пострадал особенно сильно именно в этой части.