Но Лиху читал список вовсе не из любви к дочери. Он ее, можно сказать, не любил вовсе. Она унаследовала от отца склонность к нездоровой полноте, была довольно замкнутой, и почти так же, как отец, откровенно некрасива. Ни для кого не являлось секретом, что жениха больше интересует богатая семья невесты, чем она сама. Лиху сознавал, что событие воспринимается всеми, как самая грандиозная свадьба, из всех когда-либо справлявшихся на большом острове. Для Лиху был важен повод лишний раз продемонстрировать собственное могущество. Он пригласил на свадьбу более тысячи гостей.
Лиху целый день не выходил из кабинета. Звонил по телефону, ел, работал над списком, курил большие черные сигары «Данхилл» и «Монте Кристо». И потел. В комнате стоял ужасный запах.
Когда адвокат зашел, Лиху недовольно взглянул на него и проворчал что-то нечленораздельное. Потом указал на стул. Энджел уселся. Чарли, телохранитель Лиху, поерзал на диване. Все ждали.
Лиху продолжал внимательно изучать список. Время от времени напротив отдельных фамилий он делал пометки, понятные только ему. Его, собственно, интересовали не более пятидесяти фамилий, из тех, кто принял приглашение. Он выбирал имена и тех, кто не очень хотел присутствовать на свадьбе его дочери, не желал появиться на публике в обществе Лиху. Хотя многие из них придут. Они уже ответили согласием. Лиху был очень доволен. Теперь он, ухмыляясь, гадал, кто же из людей, пока что не ответивших согласием, скрепя сердце, сделает это. Были, конечно, в списке люди, которые наверняка не появятся на свадьбе. Губернатор, мэр Гонолулу, начальник полиции Большого острова. Их отказ будет выполнен в предельно вежливой форме. Они по должности вынуждены держаться подальше от людей с сомнительной репутацией и не имеющих официального положения в гавайском обществе. И уж во всяком случае от сомнительной, темной, да к тому же жирной и отвратительной персоны, какой является Эдди Лиху.
Лиху пожевал сигару, еще раз заглянул в список и, наконец-то, отложил его в сторону. Даже те, кто не почтит его визитом, не ведая того, доставят ему удовольствие, так как превратятся в объект целенаправленных действий и махинаций Лиху, и уж он постарается втоптать их в грязь. Рано или поздно, тем или иным способом он накажет их за пренебрежение к его персоне. Чем значительнее их положение, чем лучше репутация, тем приятнее ему будет их унизить.
Лиху посмотрел на Энджела и презрительно бросил:
– Ну?
– Его имя Девлин. Джек Девлин.
Лиху кивнул, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на необъятном животе.
Энджел продолжил:
– Нихики позвонил мне вчера. Сказал, что ему звонила женщина из Тихоокеанской безопасности и интересовалась делом Крэнстона. Когда заявился этот Девлин, я сидел в комнате рядом с кабинетом Нихики и слышал весь разговор.
Лиху прикрыл глаза тяжелыми веками. Энджел умолк и смотрел на босса, пытаясь определить, слушает тот его или уснул. Внезапно Лиху открыл глаза и, сердито глядя на адвоката, проговорил недовольно и злобно:
– В чем дело, костлявый недоносок? Мне что, выдавливать из тебя по одному слову? Говори. Не вынуждай меня задавать наводящие вопросы.
Энджел воспроизвел подслушанный разговор почти дословно. Лиху лишь один раз хмыкнул в подтверждение того, что внимательно слушает каждое слово адвоката.
Когда Энджел закончил рассказывать, босс выпрямился и положил руки на стол. Секунд пять сидел в полной неподвижности, потом ткнул толстым пальцем в сторону собеседника и изрек:
– Хорошо, теперь дальше. Спустишь на него малыша Ки. Девлин начнет любопытничать и вынюхивать. Объяснишь Ки, что надо делать. Побудешь там некоторое время, но носа не высовывай. Когда чересчур припечет, уберешься из города. Я не хочу, чтобы ваше знакомство стало для всех очевидным.
– Слава Богу.
– Будь на стреме, сразу по моему знаку исчезнешь.
Энджел кивнул, пытаясь предугадать последствия полученных от Лиху инструкций, но конечные результаты были ему неясны, и он оставил безуспешное занятие. Лиху один знал детали собственного плана и поэтому лишь сам и мог предвидеть последствия предпринимаемых им шагов. Энджел вновь преданно уставился на босса, боясь, что его снова обвинят в рассеянности и отсутствии внимания.
– Ки тебя послушает? – поинтересовался Лиху.
– Только потому, что знает, приказы исходят напрямую от вас. Лично я ничего не могу гарантировать относительно поведения мистера Ки.
Лиху вновь что-то проворчал, Энджел расценил его бурчание, как «о'кей». Босс пристально смотрел на адвоката. Энджел отвечал ему преданным взглядом.
– До свидания, – попрощался Лиху.
Энджел поспешно кивнул, опасаясь, что засиделся в то время, как аудиенция уже завершилась. Он встал и поспешно вышел из кабинета. Когда дверь закрылась, Лиху вольно развалился в кресле, на несколько мгновений закрыл глаза. Отдохнув, навалился животом на край стола. Снял телефонную трубку, набрал один из телефонных номеров, хранившихся в его памяти. Услышал сигнал, ткнул пальцем кнопку с литерой «L». Опустив трубку на рычаг, вновь откинулся на спинку кресла и стал ждать. Взглянув через некоторое время на часы, злобно прорычал:
– Чертова пятница, – сунув сигару в рот, он поднялся. – Пошли, Чарли, пора перекусить.
Биппер прицепленный к поясу джинсов, висящих в ванной комнате квартиры на Отель-стрит, ожил, получив сигнал с телефона Лиху. Джинсы и сигнальное устройство принадлежали проститутке по имени Таи Уильямс. В данный момент она восседала на лице клиента Джорджа Уолкера. На Таи были черные сапоги с высокими каблуками, черные же кожаные штаны с прорехой на заднице и бюстгальтер из черной кожи без чашечек, отделанный металлическими цепями.
Джордж Уолкер лежал совершенно обнаженный на кровати. Его щиколотки и запястья были прикованы наручниками к медным спинкам кровати Таи. Возбужденный член плотно обмотан черной лентой от самого основания до головки, которая из-за сильного притока крови приобрела багрово-синий цвет. Благодаря тугой повязке эрекция была полной и очень болезненной. Время от времени Таи ударяла по набухшей головке кожаным жокейским хлыстом. До этого она сидела на груди Уолкера, терлась о нее клитором и лизала собственные соски. Теперь же уселась прямо на лицо мужчины, не давая ему глубоко вздохнуть, угрожая помочиться и требуя, чтобы Джордж облизывал ей губы, в то же время, не придвигался слишком близко. Таи заставляла его до боли высовывать изо рта язык, дабы он мог исхитриться вкусить росу любви.
Уолкер от вожделения захлебывался собственной слюной. Пытка продолжалась уже не менее часа, становилась более жестокой, более изощренной, все более болезненной. Таи была истинным мастером своего дела. Каждый цент из тысячи, которую Уолкер платил проститутке за сеанс, возвращался к нему сторицей. Впрочем, по сравнению с деньгами, которые Джордж получал от Лиху, тысяча не казалась какой-то значительной суммой. Но Уолкер подозревал, что не менее сорока процентов от каждой выплаченной тысячи, Лиху возвращает назад.
Тем временем Таи выгнула спину, запрокинула голову, раздвинула ягодицы и сжала ими лицо Уолкера. Потом плотно села на него, придавив его всем телом. Когда он попытался лизать ей промежность, она сильно шлепнула его по мошонке ручкой хлыста и приказала держать свой поганый язык за зубами.
Уолкер почувствовал, что больше не в силах сдерживаться и вот-вот разрядится. Но Таи грубо схватила его за головку члена и безжалостно стиснула, охладив на время пыл партнера. Уолкеру было интересно, откуда Таи знает? Откуда она знает, когда он уже не в силах терпеть? Понимала ли Таи, как заводит его? Догадывается ли, что он буквально изнывает от нетерпения, лишь только наступает пятница? Понимает ли эта женщина, что стоит ему сесть в машину, как сердце начинает бешено колотиться, а дыхание делается прерывистым?
Таи еще довольно долго не сможет ответить на вызов босса. Сигнальное устройство в ванной продолжало коротко и визгливо всхлипывать.
Глава 15
Теперь, когда Девлин закончил подробный осмотр городка, пришло время заняться следующим пунктом программы. Он был голоден.