В одном у моей жены был безусловный талант. Выбирала всегда исключительные подарки. И Брейтлинг этот… лимитированная версия. Лидка байеру за границу заказывала. В Москве таких было два. У меня и у тестя.
— Выполняйте, — киваю секретарше и перевожу взгляд на телефон, тихо вибрирующий на рабочем столе.
Никольская!
— Здравствуйте, Елена Вадимовна! — радостно здороваюсь в трубку. — Очень ждал вашего звонка…
— Ой, здравствуйте, Феликс Алексеевич, — робеет она от моего напора. — Витенька сказал…
Поднимаю глаза к потолку. Устал я за сутки от этих интеллигентных фишек. Я ж от сохи, привык решать все сразу и быстро.
— Да, хочу купить ваш дом. Мне все понравилось, — заявляю, укладывая затылок на подголовник высокого кресла. Чешу темечко и запоздало спохватываюсь.
Ну и дебил ты, Сарычев! Что ты несешь? Бабка сейчас цену залупит, и ты пролетишь мимо дома.
— Ой, как же я рада! — радостно восклицает профессорская вдова. — Мы строили с Иннокентием Петровичем для себя. Понимаете? И мне очень хочется отдать дом в хорошие руки. Дело не в деньгах, правда?
«А в их количестве!» — усмехаюсь я, вовремя прикусываю себе язык.
Разболтался я что-то. Расслабился.
— Да-да, конечно, — роняю солидно. А самому не терпится перейти к главному вопросу. Договориться о сделке и встретиться в ближайшее время у нотариуса.
— Поэтому я продаю дом за чисто символическую цену, — будто раздумывает Никольская. А я от нервяков сжимаю в руке карандаш. За малым не ломаю!
— Восемь миллионов, — стесняясь, называет Никольская, и я выдыхаю.
Что? Сколько? Да в Москве за эти деньги однушку на окраине не купишь!
А тут целый дом. Но в Шанске.
Стараюсь не рассмеяться. За шикарный дом — это копейки. Потом будут говорить, что прокурор обокрал бедную вдову.
— Вас устраивает? Это не много? — участливо интересуется старушка. А я сцепляю зубы, чтобы не заржать в голос.
— Да, конечно. Восемь миллионов — хорошая цена, — замечаю осторожно. — Где мы встретимся, чтобы оформить сделку?
А дальше все идет как по маслу. И нотариальная контора оказывается в пешей доступности, и документы можно отправить по ватсапу, чтобы подготовили к сделке.
Волшебство. Я люблю тебя, Шанск!
Быстро нахожу в телефоне скан паспорта и генеральные доверенности от обоих родителей. С первого дня жизни с Лидой я все оформляю на них. Поэтому нам при разводе делить нечего.
«Завтра в одиннадцать мы вас ждем», — приходит ответ. Вглядываюсь в смазливое личико помощницы нотариуса и улыбаюсь.
А вот эта, пожалуй, ничего.
Так, а письма где? Растираю затекший затылок и выхожу в пустую приемную. Красавицы Вероники и след простыл. Куда делась, понятия не имею. Ну не искать же.
— Мне нужна нормальная секретарша, — захожу к Рудникову, своему заместителю.
— А разве Вероничка не подойдет? — поднимает он на меня масляный взгляд. — Она красивая. У нас ее многие любят.
«Вот мне еще переходящего вымпела не хватало», — морщусь мысленно.
— Ты не понял, Валерий Палыч, — нависаю над столом зама. — Мне нужен сотрудник для работы. Чтобы был в курсе любого вопроса, быстро печатал и вел делопроизводство. А внешний вид, пол, размер ноги и семейное положение значения не имеют. Ладно, я сам найду. А эту уволить, — цежу недовольно, не обращая внимания на вытянувшееся лицо зама.
Возвращаюсь к себе и чуть не бью себя тапком по лбу.
«Сарычев, ты совсем с гвоздя слетел? Так тоскуешь по Юле, что даже думать разучился? С хера ли ты к Рудникову поперся? Барабанщик в личном окопе понадобился?»
Звоню Тиме Морозову, и примерно через час у меня в кабинете появляется Галина Сергеевна. Ухоженная дама лет под пятьдесят, очень корректная и толковая.
Надавав заданий, я, наконец, выдыхаю.
Теперь можно и своими делами заняться. Звоню нужному человечку в РЖД, а потом — начбезам авиаперевозчиков.
Выстреливает РЖД, конечно!
Рада Извекова ехала одна в СВ до Адлера. А потом пересела на «Ласточку».
Хмм… Интересный поворот.
Зная Рому-Извека… И чтобы его дочь без охраны по стране моталась? В жизни не поверю.
«А Юля моя где?» — устало тру лицо. И запрашиваю информацию по обратному пути. И снова все повторяется, только в обратном порядке.
«Ласточка», СВ, одна в купе.
Какая-то лажа! Сминаю я в руках первый попавшийся черновик. Баскетбольным броском закидываю в корзинку. Подхожу к окну. Как зачарованный смотрю на небольшой сквер, разбитый с другой стороны улицы. А там солнышко светит, люди гуляют.
Мужик какой-то выгуливает на поводке мелкого шмурдяка на тонких лапках, из породы вечно трясущихся отвратительных псин.