Когда машина остановилась, протянула деньги мужчине, но он отрицательно покачал голову, сказав, что мой спутник уже оплатил мою поездку. Как я вообще могла подумать, что Ричард позволил бы мне платить самой. Спрятав деньги в сумку, вылезла из автомобиля. В окнах дома зашевелились шторы, и я перестала дышать. Отъезжающее такси заставило меня вздрогнуть и подтолкнуло к началу пути по бетонным плитам. Дверь открылась, когда я была на половине пути, на пороге стояла мама, уничтожая глазами. Стараясь держаться невозмутимо, как Ричард, молча прошла мимо и зашла внутрь.
Глаза матери округлились, осматривая меня, и вдруг выражение лица сменилось. Она вдруг посмотрела так, будто видит меня впервые в жизни. Отец стоял возле лестницы, готовый преградить путь наверх.
— Посмотрите на неё! Вальяжно заявляется домой в три часа ночи и ведёт себя так, будто это в порядке вещей! От тебя же разит за километр алкоголем! Какой ужас! Что случилось с моей дочерью?!
Мама начала тараторить, и я поняла, что уйти также молча, как пришла, не получится.
— Джонатан там с ума сходит! Не спит и обзванивает всех друзей и знакомых! А что тем временем делаешь ты?! А?! Мы разве так тебя воспитывали?! С каких это пор ты считаешь, что являться пьяной домой это нормально?! Хотя подожди! Мне уже и так всё Джон рассказал! Это всё твой проклятый отель с его богатенькими гостями и развязными работниками! Они думают, что если могут работать там, то им всё дозволено! Теперь они и тебя тащат за собой на дно! Чего ты молчишь?! Чего?! Чувствуешь себя виноватой?!
Я прикусила щёку с такой силой, что через пару секунд почувствую вкус крови на языке. Всё ещё находя в себе силы сдерживаться, слушала этот бред и больше жалела, что вовремя не отзвонилась Джону.
— Чего ты молчишь, я спрашиваю! — мама была на грани и схватила меня за руку, резко дёргая на себя.
Я опешила от такой неожиданности и чуть не упала, но в самый последний момент сумела подставить ногу.
— Ты уже совсем из ума выжила?! — закричала я. — Что случилось с моей мамой, которая никогда в жизни не хватала меня вот так за руки?! — вырвав руку, отошла от неё и отца на безопасное расстояние. — Я не собираюсь оправдываться перед вами! Мне приятно, что вы так обо мне беспокоились, что проделали такую дорогу до моего дома, но я в полном порядке! А раз уж всё прекрасно, все живы и здоровы, то вы можете ехать!
Я бросила взгляд на рассерженного отца, а тот лишь покачал головой.
— Ну знаешь ли! — маме будто перекрыли кислород, и она стала задыхаться, как рыба на суше, а через пару секунд и вовсе вылетела из дома.
Я прошли мимо отца, понимая, что сейчас он не станет преграждать мне путь. В его глазах можно было прочитать всё, что он думал обо мне и всей этой ситуации. Мнение полностью совпадало с маминым, но он сохранял молчание. Поднимаясь по лестницы, услышала громкий хлопок дверью за спиной. Я замедлилась и повернула голову. В доме уже никого не было, они и правда ушли. Поднявшись в спальню, подошла к окну, чтобы посмотреть, как отъезжает машина. Мать с отцом стояли у автомобиля, активно обсуждая моё поведение. Мама не переставала громко выражаться, а отец старался её немного успокоить, но так как это было невозможно, то начал из-за этого злиться.
Совсем не такого конца я ожидала от вечера. Бросив слушать их крики, легла на кровать, потягиваясь. Было так лень раздеваться, хотелось уснуть прямо в одежде. Я достала из сумки телефон, а затем откинула на пол к тумбочке. Сообщений ни от кого не было, но Ричард сам просил меня написать ему, как я лягу в кровать. Сначала я именно так и хотела сделать, написать ему в первую очередь, но открыла ветку сообщений с Джонатаном и написала, что вернулась домой и что со мной всё в порядке. Меня точно ждёт долгий и суровый разговор, но пусть эта проблема лежит в ящике до четверга. Джон ничего не ответил, возможно, потому что спал, а может быть, просто не хотел говорить со мной. Его тоже можно было понять, ведь я и сама с собой порой не хочу разговаривать.
Следующая ветка сообщений была куда приятнее. Ричард ответил мне сразу же, не заставляя ждать ни минуты. Это сразу вызвало у меня желание улыбаться, и я тут же перевернулась, укладываясь на живот. Я спросила, доехал ли он до дома, и получила утвердительный ответ. Он сказал, что отправит мою машину, и с утра я смогу поехать на работу на ней. Добавил, что это наименьшее, что он может сделать для меня. Моё лицо затекло из-за того, что улыбка не сходила с него. Раньше с Джонатаном я всегда улыбалась, но сейчас всё очень сильно поменялось. Тут же нахлынуло чувство вины. Что, если он совершенно прав, говоря, как я изменилось с выходом на работу в отель? Я была куда проще, довольствовалась тем, что у меня есть, а теперь будто не могу умерить аппетиты. Мне всё не так, хотя раньше я получила от этого удовольствие. А точно ли получала?