— Дань, это тоже не все. Она переедет к нам не одна.
— С мужем что ли? — усмехнулся я, а отец улыбнулся моей шутке.
— Нет, Слава Богу. У Вики есть дочь.
— Сопля? — поинтересовался я.
— В смысле? — поднялись брови отца домиком.
— Маленькая я имею в виду?
— Почти. Ей скоро пятнадцать исполниться.
— Таак. Вот это уже сюрприз.
— Ты… ты против?
— Бать, ну нет, конечно, как я могу быть против. Когда приезжают-то?
— Сегодня.
Папаня устыдился, а я присвистнул. Мда, чё раньше-то не сказал?
— Да, не переживай так. Если мы не сможем ужиться, я вам мешать не буду, съеду. Квартира матери стоит свободная, да, я там и так бывает ночую, или просто зависаю. Поэтому не парься. — попытался я успокоить отца.
— Нет, сын. Это твой дом. И никуда ты не съедешь.
Ну, вот опять. Пожалуй, нужно пояснить, отец мне не родной. Отчим. Моя мама родила меня вне брака, от какого-то заезжего актеришка. А после уже, познакомилась со Шторминским. Когда мне исполнился годик, в графе отца в моем свидетельстве о рождении появилось его имя. И я официально стал Шторминским Даниилом Александровичем. Он даже имя свое мне дал. И все последующие годы, вплоть до сегодняшней минуты, я называл его отцом, да и считаю я его родным, в любом случае. За то, что он сделал, я его очень уважаю и, как сын, люблю. Александр Сергеевич Шторминский, теска Пушкина, удачливый предприниматель и мой отец, по духу, если не по крови.
Распрощавшись с отцом до обеда, когда приедут наши новые сожители, я ушел в бассейн и всерьез задумался над ситуацией.
Отцу я желал счастья, и если он ее любит, значит и она его любить должна. В том смысле, что если даже не захочет, я заставлю. Обижать батю не дам. Ну, а если баба нормальная, то вовсе проблем не будет.
Что касается ее дочурки, то здесь тоже все просто. Пятнадцать лет это детский возраст, главное чтоб не мешалась под ногами и опять же, не докучала отцу. Будет хорошей девочкой куплю ей куклу. Ну, или пачку презервативов, а то в этом возрасте сейчас и не понятно, что им больше нужно.
Вдоволь наплававшись, заодно, вместе с жарой скинув с себя еще и похмелье после вчерашнего клуба, я пошел переодеваться. Буду пай-мальчиком. Все ради отца, да, зачтется мне это на небесах!
Отец зашел ко мне в комнату.
— Дань, выйдешь со мной их встречать? — спросил он.
— Да… — договорить мне не дал телефонный звонок. Взяв трубку, бросил взгляд на дисплей. Рыжий. — Мне нужно ответить, я спущусь, как поговорю, постараюсь не задерживаться. — ответил отцу.
— Хорошо, буду ждать.
— Да, Рыж, — нажал зеленую трубку, когда отец вышел за дверь.
Андрей Рыжанков, в простонародье Рыжий. Словоохотливый парень, почти безобидный, но приставучий жуть, просто.
— Как ты, Шторм?
— Не жалуюсь. Что у тебя? Некогда мне.
— Я по поводу гонки… — На том конце замялись, и замолчали на некоторое время, что для Андрея не свойственно. Проблемы, бл*. Так и знал.
— Давай уже, рожай. Говорю же, чувак, некогда мне.
— Дан, Кокс не согласен с твоей победой. Говорит, ты сократил расстояние, и вызывает на реванш.
— Он, как всегда, — вздохнул я зло. Это не чел, а мешок убыток. — Пускай назначает время. Я согласен, только не сегодня, — предупредил я сразу.
— Он уже все решил, — снова замялся Рыжий, а я тихо сматерился на это. — Не бушуй, Шторм. Он настаивает на Петле, через две недели в полночь.
— В каком состоянии он это предлагал? — взорвался я. Совсем уже чертов обкурыш ебну***.
— Я с ним разговаривал меньше часа назад, и он был абсолютно трезв, Дан. — на полном серьезе ответил мне наш распределитель игр.
— Скажи, я согласен. В конце концов, его пора на место поставить.
— Ты прав, Шторм. Трасса, конечно, стремная, жесть какая. Но что не сделаешь ради выигрыша, да Чемпион?!
Рыжий что-то продолжал говорить, а я уже и не обращал на него внимание…
Отец обнимал миниатюрную женщину, с копной рыжих волос, за талию и что-то то ли шептал на ушко, то ли целовал в шею… со второго этажа этого особняка не очень видно было, чем они там занимались.
Однако, за ними я особо и не смотрел… Она выпорхнула с пассажирского сидения, как бабочка, что-то сказал матери или же моему отцу, в припрыжку побежала к багажнику нашей машины. Наш водитель, Егор, что-то с улыбкой говорил ей и пытался, по-видимому, убедить ее, что сам в состоянии взять их чемоданы, но она нежно ему улыбнулась, коснулась ладошкой его руки и вытащила все же один чемодан на дорожку.