Божественно прекрасная как истинная представительница династии Плантагенетов, Елизавета была само воплощение нынешнего идеала красоты со своими белокурыми волосами, прекрасной кожей и хрупким телосложением. Ее платье из голубой дамастной ткани идеально подходило к ее голубым глазам, хотя и было сшито просто, и только вырез был украшен жемчужинами. Маленький золотой обруч, который она носила как корону, был надет низко на лоб как повязка, и удерживал красивую белую вуаль, которая покрывала волосы. С пояса, вместо ключей хозяйки дома, свисала маленькая, украшенная драгоценными камнями книга в мешочке из серебряной сетки. Прекрасно расписанная деревянная обложка показывала, что это была история любви и искупления де Лорриса, «Роман о Розе». Она казалась такой же цветущей, как и эта история, в позднем сроке беременности, несмотря на страхи Генриха по поводу ее способности выносить наследника.
— Но как так вышло, что вы снова среди нас? — спросила Елизавета с любопытством на ее безмятежных чертах. — Я была уверена, что вы уехали на север, чтобы выйти замуж, но мне не сказали, что Его Величество отдал другие распоряжения. Какие-то непредвиденные обстоятельства помешали свадьбе?
Это служило свидетельством того, что королеву держали в неведении касательно обвинений, выдвинутых против Брэсфорда. Также она не должна была знать о любовной связи Генриха с мадемуазель Жюльет д’Амбуаз, хотя по опыту Изабель такие вещи всегда раскрывались. Грубый жест здесь, шутливое замечание там, и вскоре фрейлины уже шептали на ухо королеве. Если притворное неведение иногда служило защитой для умной женщины — а Елизавета такой и была, с детства обучаясь у домашнего учителя, так что иногда переводила документы на латинском для своего царственного мужа, — это было другое дело.
— Это была просьба короля, — ответила она. — А почему, кто может сказать? Возможно, это его прихоть присутствовать на свадьбе?
— Истинная правда, нас всех держат в неведении, — сухо ответила Елизавета Йоркская. — Во всяком случае я рада, что увижу, как вы выходите замуж. Сэр Рэнд — любимец, прекрасный и верный компаньон короля в его бедствиях и сильная правая рука на поле боя. — Ее улыбка смягчилась. — Он был так добр ко мне, когда я впервые появилась при дворе, когда многие были менее добры. Вы не могли желать более достойного джентльмена в качестве мужа.
Изабель не знала, как ответить на такую похвалу, поэтому не стала и пытаться.
— Мы с Брэсфордом почтем за честь ваше присутствие, — сказала она, продолжив сразу же: — Я полагаю, вы вскоре удалитесь от двора. Когда вы уедете, могу я спросить?
— Через несколько дней после того, как ваши клятвы будут произнесены, я думаю. Такая суматоха поднялась здесь по этому поводу. Я должна уехать в монастырь св. Свитина в Винчестере, по легенде он был построен королем Артуром, или так говорят. Прекрасное совпадение, да?
Изабель, увидев теплоту в глазах королевы, ответила на нее с понимающей улыбкой:
— И будет ли ребенок назван Артуром, если это будет мальчик?
— Вы слышали, что такова воля Его Величества, да? Я согласна, хотя все Ланкастерские короли до этого дня носили имя Генрих. В этом виноват Кэкстон, вы же знаете, он напечатал «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори в прошлом году как одну из первых книг, вышедших из печати в этом королевстве. — Она положила руку на живот с нежной заботой. — И Боже упаси, если это не будет сын и наследник. Генриху пообещал это его предсказатель, и я не осмелюсь его разочаровать.
Слова были сказаны легко, но тем не менее Изабель восприняла их серьезно. Елизавета Йоркская, хотя и носила корону, была хозяйкой своей собственной судьбы не более, чем она сама. Брак королевы был династическим союзом с мужчиной, который долгое время считался врагом ее семьи. Она не видела Генриха до обручения. Он пришел к ней в постель по праву монарха с целью получить наследника посредством ее тела. Каково это, подумала Изабель, чувствовать, что носишь ребенка от человека, который ничего к тебе не испытывает и к которому ты равнодушна.