Опять же, двигать ею могла ревность, нежелание позволять мужу носить знак расположения другой женщины. Не то чтобы он собирался принять знак от любой другой женщины, кроме своей жены. Он бы не оскорбил ее так перед всем двором, как бы она ни вела себя с ним. Это было делом принципа.
Высокие принципы — вот чем он руководствовался. Он попросил у нее знак расположения, потому что иметь его было его правом, а ее обязанностью было его дать. Он не имел особого значения, никакой необычной силы, не служил талисманом. Шелковое трепетание его на руке не воодушевляло его или заставляло его сердце наполняться гордостью. Нет, совсем нет.
Стук копыт позади него переключил его внимание на драку. Он развернул своего коня, Тень, чтобы отразить атаку с тыла. Грейдон и Хэнли атаковали одновременно с обеих сторон. Их клинки свистели над его головой. Увидев блеск острия меча Грейдона, он мрачно признал, что оно не было затуплено.
Защищаясь щитом против колющего удара Грейдона, он попытался уклониться от удара Хэнли, который все же был настолько сильным, что обрушился на его шлем, примяв его к черепу. Он увернулся от второго колющего удара Грейдона, блокировал еще один. Хэнли, матерый ветеран турниров, пришпорил своего коня, так что он врезался боком в серого, пока Рэнд был занят Грейдо-ном. Однако вместо того чтобы рубить тяжелым клинком, он рванулся вперед в седле, протягивая свою ручищу в перчатке и пытаясь сорвать знак Изабель.
Слепящая ярость снова охватила Рэнда. Он рубил и делал обманные выпады с беспощадным искусством и всплеском безграничной силы. Его мышцы скользили с неистовой хорошо смазанной точностью одного из адских механизмов Леона. Боевой меч звенел о меч Хэнли с такой силой, что казалось оба разобьются вдребезги от такого удара. Где-то справа он заметил, как его единокровный брат мчится к нему, чтобы присоединиться к односторонней битве. К его удивлению, Мак-Коннелл подъехал в облаке поднятой пыли, но внезапно изменил направление и снова ускакал прочь.
Тут же Рэнд нанес удар слева, который выбил Грейдона из седла. Лошадь противника встала на дыбы, запутав ногу в стремени, так что сводный брат Изабель взвыл и упал головой вниз. Животное в ужасе унеслось прочь, волоча за собой всадника. Хэнли, ругаясь, отступил и помчался за своим другом, чтобы конь не затаскал его до смерти.
А Рэнд, чувствуя, как ярость кипит и жжет его вены, продолжал драться. Он атаковал, рубя направо и налево, притесняя силы противника до тех пор, пока вдруг он с его отрядом не достигли дальнего конца поля и рев толпы, наконец, рассеял туман жажды крови.
Радостные возгласы, одобрительные восклицания и крики победы — ничего из этого не имело значения. В ушах у Рэнда звенело, его кожа горела под нагретой солнцем кольчугой, и каждая мышца его тела болела. Пот заливал ему глаза. Никто из окружающих мужчин не был ему знаком. Его единокровный брат преследовал блуждающего рыцаря из лагеря противника до дубовой рощи, собираясь взять выкуп. Брэсфорд поскакал к палаткам рыцарей на дальнем конце поля.
Не успел он проехать и половину пути, как раздался звук труб. Герольд короля вышел вперед и назвал его имя. Он должен подойти и получить свою награду как победитель турнира.
Рэнд сделал, как должен был, хотя эта честь ничего не значила. Он уже получил единственную награду, которую ценил. Он получил
Изабель в супруги и заявит о своих правах на нее, даже если сам дьявол попытается помешать этому.
Наградой было золотое кольцо, украшенное резным сердоликом, которое Генрих снял с собственной руки. Рэнд сидел и долго смотрел на королевский перстень. Это было то, что можно было однажды передать по наследству сыну, вместе с историей, как оно было выиграно в борьбе за его жизнь против брата его жены. Скажет ли он, что его жена хотела, чтобы он погиб? Это он должен был узнать.
Между тем по обычаю необходимо было подарить награду, полученную в турнире, даме, чей знак расположения носил победитель. На короткое мгновение его рот растянулся в улыбке при этой мысли. Он поцеловал кольцо и протянул его жене с глубоким поклоном. Затем, пришпорив коня, уехал с поля.
Некоторое время спустя оруженосец Дэвид нашел его, наполовину ослепшего от боли в голове и шатающегося среди воинов, которые шумно праздновали вокруг бочки эля. Парень провел его и серого назад к Вестминстеру. Там он помог Рэнду снять кольчугу, обнаружив, что удар по шлему так изогнул его, что его нельзя было снять. Кузница была единственным выходом, и они направились туда. Огромный детина и его молоток почти оглушили Рэнда, когда он с лязгом отбивал металл по кругу, пока тот стоял на коленях, положив голову на наковальню, в позе, слишком похожей на обезглавливание, что не утешало.