— О да, леди испытывала и на мне свои чары, да, признаться, совершенно напрасно — она не в моем вкусе, — небрежно бросил Маркус с чисто мужским высокомерием.
Эми не решилась спросить, каков его вкус, зато принялась допытываться, чем же интерес Элен к Варли отличается от настоящей любви. Сама она тоже сомневалась в искренности чувств француженки, но ведь известно, что любовь слепа.
— Мадемуазель любит яркие огни. Вот почему она так часто ездит в Дублин в награду за услуги, которые оказывает в Кэлланби. Полагаю, что именно в Дублине она несколько раз встречалась с Варли и как опытная женщина решила, что Варли очень подходит для светской жизни: богатый холостяк с солидной адвокатской практикой.
— Значит, вы считаете ее авантюристкой?
— А кем же еще?
— Может, вы и меня считаете такой?
Это был, конечно, не самый подходящий момент для столь провокационного вопроса. Он же предупредил ее, что будет не в лучшем настроении эти дни и потому ей следует держаться от него подальше. Голова у него занята совершенно другим, и ему нет дела до глупой сплетни о предстоящей свадьбе адвоката и молодой гувернантки.
— Извините. Я сказала глупость.
— Ничуть. Но прошу меня простить, мне надо закончить важное письмо и отправить его в Дублин. Прежде чем уйдете, хочу сказать, что я не пошлю поздравление Томасу Варли до того, как он сам мне не напишет, хотя мы наверняка узнаем о свадьбе из газет как о значительном светском событии. А письмо, которое я пишу, предназначено Ронану Келли. Я отказываюсь от партнерства.
Эми была поражена. О таких вещах, по ее мнению, не сообщают в письме, хотя Маркус мало чем был обязан своему партнеру.
— Так не делается, — возразила она. — Разве у вас нет юридического документа? Договора или чего-то в этом роде?
— Поскольку Келли не доверяет адвокатам, никакого официального документа не существует. У нас джентльменское соглашение, если этот термин применим к такому мошеннику, как Келли. Мы все же подписали бумагу, в которой оговорили, что, если не обнаружим золота, партнерство может быть немедленно расторгнуто любым из партнеров после уплаты символического пенни в качестве компенсации. Что я и делаю с превеликим удовольствием.
— И Келли это так просто и проглотит?
— У него нет выбора, — пожал плечами Маркус. — Несмотря на сопротивление Келли, я отдал наше соглашение на хранение Варли. Если возникнет спор, я просто подам в суд. Никаких трудностей не предвидится, разве что я не успею закончить письмо и он его не получит вовремя. — Это был намек, и она покинула кабинет.
Интуиция подсказывала Эми, что Келли не из тех, кто позволит откупиться от него символическим пенни. Назревали крупные неприятности, и Эми молила Бога, чтобы Маркус в своем письме не слишком задел самолюбие партнера. Однако, учитывая настроение Маркуса, на это надеяться не приходилось.
Было очевидно, что с того момента, как письмо отправилось в Дублин, Маркус почувствовал облегчение. У него будто камень свалился с плеч, но не только потому, что он расстался с Келли. Он, видимо, понял, что его грандиозный проект окончательно провалился.
Правда, Эми почти не видела его все последние дни, встречаясь с ним только во время обеда. Он часами бродил по полям либо скакал верхом, ни разу не пригласив ее составить ему компанию. Она чувствовала себя немного обиженной из-за того, что ей приходилось почти все время пребывать в одиночестве, но все же понимала, что это был его способ справляться с неприятностями.
Спустя несколько дней в колонке светских новостей дублинской газеты было помещено объявление о помолвке мистера Томаса Варли и мадемуазель Элен Дюбуа. За обедом Эми показала Маркусу газету.
— Варли уже сообщил мне об этом, — кивнул Маркус.
— И вы ничего мне не сказали!
— Зачем? Вы и так были убеждены, что это произойдет.
— А вы разве нет?
— В общем-то, я тоже. Несколько дней назад мы говорили об этом с Элен у Чэпменов, и она показала мне свое обручальное кольцо.
Ну и дела! — возмутилась Эми. Не признался, что ее предположение относительно Варли оказалось верным, а вдобавок скрыл, что у Чэпменов разговаривал с француженкой. Все это свидетельствовало об одном — Эми для него ничего не значит. Как только отпадет необходимость в навязанном им союзе, каждый пойдет своей дорогой.
— Я чем-то вас расстроил? — спросил Маркус, потому что девушка сидела, уставившись в тарелку, но не притрагиваясь к еде. — Я думал, вы будете довольны тем, что Элен обручилась. Ведь вы почему-то приписывали ее мне.