Я сделала глубокий вдох. Однако Ноэль не понимала одного: я не могла стать парой для Уиттакера. Я не могла обманывать его лишь для того, чтобы получить приглашение на вечеринку, какой бы заманчивой, таинственной и привилегированной она ни была. Да, я определенно нравилась ему. Очень. И использовать его было бы слишком жестоко. Тем более Констанс влюблена в него по уши. Я ни за что так с ней не поступлю. За исключением...
— Ребята, как думаете, Пирсон придет? — спросил Джош.
За исключением этого.
— Ты шутишь? Где бы Пирсон сейчас ни был, он точно будет на Наследии, — заключил Дэш. — Он пропустит эту вечеринку только в случае смерти.
Томас будет на Наследии. И его друзья, похоже, были абсолютно в этом уверены. Для меня это главная причина попасть туда, не так ли? Чтобы я наорала на него за то, чему он меня подверг. Чтобы он мог все объяснить. Чтобы я могла убедиться, что с ним все в порядке.
Я медленно перевела взгляд на Уиттакера. Он от всего сердца смеялся над тем, что говорил декан — это был приятный хохот. И, конечно же, несколько девчонок смотрели на него во все глаза, желая накинуться на него при любом удобном случае. Томас будет на этой вечеринке. И единственный для меня способ туда попасть — получить приглашение от Уиттакера. Если я хочу увидеть своего предполагаемого бывшего парня, мне придется для этого использовать своего предполагаемого поклонника.
У судьбы порой бывает отвратительное чувство юмора.
НЕ ТО ПРИГЛАШЕНИЕ
Дни становились стремительно короче. Теперь, когда я выходила из библиотеки, где занималась после ужина, дорогу до Биллингса мне освещали стоящие вдоль дорожек фонари. А с темнотой пришла и прохлада. Несколько дней я сопротивлялась холоду и приходила домой, стуча зубами, но потом все же сдалась и достала свое паршивенькое шерстяное пальто серого цвета: у него были ужасно короткие рукава и непонятное пятно на подоле. Я уже ловила на себе брезгливые взгляды некоторых представительниц женского населения. Но звонить папе было поздно. Наверное, в следующий раз мне придется упрашивать его, чтобы он сделал заказ в «Лэндс Энд».
Да, «Лэндс Энд». Пока мои одноклассники разгуливали в нарядах от «Прада», «Коуч» и «Миу Миу», лучшее, что я могла себе позволить, — это «Лэндс Энд».
Я проигнорировала двух девчонок, направлявшихся в противоположную сторону: они, взглянув в мое смутно знакомое лицо, начали хихикать и переговариваться, как только я прошла мимо. На такие вещи я уже почти не обращала внимания. Если я хотела добиться успеха, то этот семестр идеально подходил для того, чтобы научиться справляться с «популярностью».
Я уже свернула на дорогу к Биллингсу, мысленно подготавливая себя к списку работ, которые для меня приготовили «сестры», когда заметила притаившуюся у двери темную фигуру. На долю секунды я подумала о Томасе, и у меня екнуло сердце. Но потом поняла: фигура такого размера могла принадлежать только одному человеку.
— Рид, — сказал он, выйдя из тени.
— Уит, — ответила я, подражая его серьезному тону.
— Как позанималась в библиотеке? — с легкой многозначительной улыбкой спросил он.
Я не стала спрашивать, откуда он узнал про библиотеку. А просто предоставила ему удовольствие поделиться, а себе — огорчение выслушать, каким образом он умудряется предугадывать каждое мое движение.
— Хорошо. Что-то случилось? — спросила я.
— Ну, я хотел задать тебе один вопрос, — произнес он, сунув руки в карманы своего пальто. — Точнее пригласить.
На Наследие. С того самого ужина мои разум и чувства сражались между собой, и никто из них пока не сдался. К такому я была не готова. Что сказать? Как поступить? В одной из комнат наверху кто-то играл на виолончели. Быстро и с какой-то маниакальностью. Эти звуки совершенно не помогали мне думать.
— Я хотел узнать, не окажешь ли ты мне честь стать моей гостьей на пятничном ужине? — проговорил он.
Минутку. Что? А где мое приглашение на вечеринку? И он вроде бы уже пригласил Констанс составить ему компанию за ужином. Какого черта он разбрасывается приглашениями направо и налево, словно водой из ванны?
— Уит, мы и так каждый вечер сидим вместе за ужином, — напомнила я. Тут поднялся сильный ветер, и мне в ноздри ударил едкий травянистый аромат его лосьона после бритья. Я задержала дыхание и постаралась не закашлять.
Уиттакер усмехнулся.
— Нет, нет, нет. Не здесь. За пределами кампуса, — сказал он. — Понимаешь ли, в пятницу мне исполняется восемнадцать. Мне разрешили поужинать вне кампуса, и я хочу, чтобы ты была моей гостьей.
В этом предложении было столько всего неправильного, что я не знала, с какого конца начать.
— Как ты получил разрешение? — наконец спросила я.
— Благодаря бабушке. Она состоит в совете директоров и время от времени пользуется своей властью, — с гордостью произнес он. — Она предоставила пропуск и тебе. А еще нам не будет нужен сопровождающий.
На слове «сопровождающий» меня передернуло.
— Но, Уит, а как же все остальные? — сказала я. — Это же твой восемнадцатый день рождения. Разве ты хочешь провести его только со мной?
Выражение его лица говорило о том, что именно этого он и хочет. Очень плохо. По всей видимости, Уиттакер настроен по отношению ко мне серьезней, чем я предполагала. Он мог бы встретить свое восемнадцатилетие здесь, в кампусе, устроив пьянку в лесу с Дэшем, Гейджем и всеми остальными, но вместо этого предпочел отвести меня в ресторан за территорией академии.
— Рид, скажи да. Мы нарядимся, прокатимся. Я знаю один потрясающий итальянский ресторанчик в Бостоне...
— Бостоне? — прохрипела я. В Бостоне я никогда не бывала. И вообще не бывала ни в одном городе, кроме Филадельфии, и то это было на экскурсии в восьмом классе.
— Конечно. Ты же не думаешь, что я стану праздновать свое восемнадцатилетие в одном из трех скромных ресторанов Истона? — недоверчиво выдохнул он. Потом потянулся ко мне и, пристально заглянув в глаза, взял мою ладонь в свои руки. — Скажи, что согласна.
Мое сердце откликнулось на его просьбу. Он говорил так искренне, как я могла отказать? И вот передо мной встал выбор. Я могла сказать «нет» и разбить сердце этому милому парню, а также уничтожить всякую возможность попасть на Наследие и увидеть Томаса. А могла сказать «да», отправиться в модный ресторан в Бостоне и лелеять надежду увидеть Томаса живым.
В конечном счете, тут не о чем было думать. Мой разум потерпел поражение.
— Хорошо, — сдалась я, чуть не поперхнувшись из-за пересохшего горла. — С удовольствием.
ДАВЛЕНИЕ
Всю жизнь чистка зубов приносила мне успокоение. Идеальное время, чтобы наедине с собой обдумать события прошедшего дня. Вспомнить слова или поступки, которые можно было бы изменить. Похвалить себя за хорошее. В отличие от родителей всех остальных детей мои предки постоянно ругались на меня за то, что я так долго чищу зубы. Я могла отключиться на пятнадцать минут. Полчаса. Мне еще повезло, что эмаль осталась на месте.
В тот вечер, когда я уже больше получаса чистила зубы и стояла с полным ртом пены, позади меня распахнулась дверь в ванную. Я чуть не подавилась собственной слюной.
— Как дела? — спросила Наташа, сложив руки на своей необъятной груди и привалившись к дверному косяку. Она глядела в зеркало поверх моего плеча на мое отражение.
Я склонилась над раковиной, выплюнула пасту, потом медленно налила в стакан воды и набрала полный рот. Прополоскав его где-то с полминуты, снова сплюнула. Пусть подождет. Только ждать было нечего.
— Хорошо, — наконец ответила я, вытирая лицо полотенцем. — У меня был отличный день, а у тебя?