Мне вдруг стало дурно. Я развернулась в поисках окна, балкона или любого другого места, где можно было подышать воздухом. И в ту же самую секунду увидела его. Комната перед моими глазами поплыла.
Томас.
ДВОЙНЫЕ ИГРЫ РАЗУМА
— Рид! Рид! Ты куда? — прокричала мне вслед Тейлор.
Я ничего не ответила. Потому что не могла этого сделать. Не было времени. Я протискивалась сквозь извивающиеся на танцполе тела, расталкивала всех локтями, наступала на ноги и получала в ответ тычки и оскорбления. Мерцали вспышки света, чьи-то руки загораживали обзор, но я не сводила с него глаз, как снайпер — с вражеской цели. Он стоял впереди, держа в одной руке бокал, а другую пряча в кармане. Если он слегка повернется влево, то непременно заметит меня.
И тогда убежит? Или подойдет? Почему он не смотрит в мою сторону?
— Томас! — окликнула я его.
Я уже приближалась к краю танцпола, когда он отвернулся, приподнял одну из темных занавесок и скрылся за ней. Подхватив юбку, я побежала за ним. По пути обогнула целующуюся парочку возле одной из стоек и увернулась от акробатки, которая опустилась настолько близко, что чуть не напоролась на одну из моих шпилек для волос. Ловя ртом воздух, я откинула занавеску и увидела его стоящим ко мне спиной. Схватила его за плечо и развернула к себе.
— Томас! — едва слышно выдохнула я.
Но это оказался вовсе не Томас. Парень бросил на меня испуганный взгляд карих глаз и быстро выскочил из алькова, словно его застали за воровством печенья из банки. Он был слишком высоким, с чересчур длинными волосами. И совершенно не походил на Томаса. Как я могла так ошибиться?
Сердце гулко стучало в груди. Я смущенно подняла с пола затуманенный взор, и внезапно мои легкие покинул весь воздух. Я впервые заметила, что не одна здесь, и поняла, почему похожий на Томаса парень вылетел отсюда с виноватым видом.
В углу, закинув ногу на колени другой девушке, запутавшись руками в ее светлых волосах, ища языком ее рот, сидела не кто иная как Наташа Креншоу.
— Боже мой, — сорвался с моих губ возглас.
Наташа обернулась, тяжело дыша, и в этот миг я сумела отчетливо разглядеть лицо девушки рядом с ней: пухлые щеки, толстый слой макияжа, опухшие от поцелуев губы. Все это принадлежало Лиэнн Шор.
ШАНТАЖ ВОЗВРАЩАЕТСЯ БУМЕРАНГОМ
— Просто прекрасно, — недовольно протянула Лиэнн.
Да уж. По-прежнему «сама любезность».
— Простите, — проговорила я, пятясь назад. — Мне показалось, сюда кто-то зашел и...
Наташа спустила ноги и разгладила юбку. Уперлась руками в колени, тяжко вздохнула и встала. Ее грудь слегка вывалилась из декольте прямого платья без бретелек — она подтянула его под мышками, чтобы прикрыть ложбинку.
— Я пойду, — почуяв угрозу, испуганно пропищала я.
— Стой, — сказала Наташа.
Я застыла. В эту секунду мне хотелось оказаться в сотнях тысяч других мест, но я не могла пошевелиться.
— Рид, об этом нельзя никому рассказывать, — с мольбой в голосе произнесла Наташа. — Пожалуйста. Я знаю, ты меня ненавидишь, и не без оснований. Но умоляю тебя, никому не говори.
Я проглотила ком в горле и перевела взгляд с нее на Лиэнн, которая тут же отвела глаза. Ее руки покоились по обеим сторонам кушетки.
Неужели Наташа умоляла меня? Она действительно признавала, что у меня есть причины ненавидеть ее? Наташа «делай-как-я-говорю-или-умри» Креншоу?
— Не скажу, — ответила я. — Клянусь.
Наташа со вздохом потупила глаза в пол.
— Так вы обе... встречаетесь? — спросила я.
Наташа и Лиэнн обменялись долгими взглядами. В конце концов, Наташа села рядом со своей подругой, ее кринолиновая юбка хрустнула. Они посмотрели друг другу в глаза. Снаружи по-прежнему гремела музыка.
— Давай, — вздохнув, произнесла Лиэнн. Затем откинулась спиной на стену и сложила руки на животе. — Расскажи ей все. Она должна знать, что они собой представляют на самом деле.
И почему мне кажется, будто в этих словах кроется что-то еще?
Наташа взяла Лиэнн за руку и переплела их пальцы. Потом посмотрела на меня и кивнула.
— Да. Мы пара, — откровенно призналась она. — Мы вместе со второго курса.
— Вот почему ты заставляла меня шпионить, — сказала я, сев на скамейку напротив них. — Вот почему так хотела вернуть Лиэнн.
Наташа чуть опустила голову и вздохнула.
— Рид, весь шантаж был подстроен. На самом деле, я тебя не шантажировала. Это Ноэль шантажировала меня.
Я слегка покачала головой, словно никак не могла осмыслить услышанное.
— Прости. Я, должно быть, ослышалась, — пробормотала я. — Что?
— Рид, это они попросили меня сделать те фотографии, — подавшись вперед, сказала Наташа. — Они просили меня шантажировать тебя.
Мне показалось, будто в этот миг к нам в альков влетел один из акробатов, схватил меня за ноги и швырнул на пол вниз головой. Я глядела на стену, в пространство между Наташей и Лиэнн, и пыталась сделать вдох. Перед глазами плясали черные точки, я зажмурилась от накатывающей тошноты.
— Ты в порядке? — спросила Наташа.
Я прижала к пылающему лбу ледяную, липкую от пота ладонь.
— Почему? Почему? Поч... — Это было единственное слово, которое я могла произнести. Я открыла глаза и с трудом остановила взгляд на Наташе. — Почему ты так со мной поступаешь?
— Потому что они пригрозили рассказать всем о нас, — ответила Наташа, взглянув на Лиэнн.
— И... что? Ты боялась, что от тебя отрекутся твои родители-республиканцы? В этом все дело?
— Нет! Я это сделала не ради себя, — возразила Наташа. — Мои родители знают, что я лесбиянка. Я открылась им, когда мне было тринадцать лет. И они относятся к этому абсолютно нормально. По их мнению, это дает им даже некое преимущество.
— Тогда что? Я не понимаю.
— Она сделала это ради меня, ясно? — выкрикнула Лиэнн. — Господи, нельзя же быть такой тупой! Если мои родители об этом узнают, меня вышвырнут на улицу в два счета, — щелкнула она пальцами. — Они не только отрекутся от меня, но и уничтожат. Мне еще повезет, если я сумею устроиться на работу в задрипанный «Гэп». Так что все это ради меня.
У меня отвисла челюсть. Я неверяще смотрела на Наташу, которая откинулась на спину и ласково коснулась лица Лиэнн тыльной стороной ладони. Та судорожно вздохнула и быстро смахнула слезу.
А после они слились в поцелуе. Медленном, нежном, успокаивающем. Отстранившись, они соприкоснулись лбами и обе выдохнули.
Они были не просто парой. Они были влюбленной парой.
Как только ко мне пришло это осознание, я тут же простила Наташу. Она поступила так ради любви, в точности как я сохраняла записку Томаса в тайне, как питала надежду снова увидеть его здесь. Тем более, она сделала это под действием угрозы Ноэль. А нам троим прекрасно известно, что Ноэль свои угрозы исполняет. У Наташи, как и у меня, просто не оставалось выбора.
Я глубоко вздохнула и постаралась привести мысли в порядок: надо было разобраться, что мне делать дальше и что для этого нужно знать. Напрашивался очевидный вопрос.
— Зачем им все это? — спросила я, вцепившись в мягкую подушку. — Зачем шантажировать тебя, чтобы я шпионила в их комнатах? Им же известно, что мне придет конец, если меня исключат. Им известно, что я пойду на это. Ты бы видела, сколько компромата я нарыла на них. Неужели их это совсем не волновало?
— Спроси у них, — отрезала Лиэнн.
— Она права. Будет правильнее услышать об этом от них самих, — подтвердила Наташа.
Я кивнула, все еще не до конца оправившись от потрясения. Услышать от них самих. Верно. Им придется многое мне объяснить.