— Наследие? Нет. Звучит знакомо. А что это?
— Какая-то вечеринка, мне кажется. Все о ней говорят.
— Так, а почему бы тебе у кого-нибудь не спросить? — предложил Скотт.
— Не хочу показаться неудачницей, — ответила я. Какое облегчение произносить эти слова. Облегчение говорить с тем, с кем я могу быть честна.
— Слишком поздно, — пошутил он.
— Очень смешно, — уныло протянула я.
— Забей. Слушай, мне нужно идти. А то я раздражаю Тодда, — сказал он. Я представила, как сосед моего брата по комнате со стоном натягивает на голову подушку. — Но потом все же позвони отцу.
От чувства вины у меня тут же заныло сердце. Я не звонила папе уже много дней.
— Зачем? Чтобы я почувствовала себя еще больше виноватой?
— У меня для тебя новости. Я ходил к психологу. Очевидно, нам суждено испытывать вину до конца жизни. Пора бы уже привыкнуть.
— Ладно. Я позвоню ему, — вздохнула я.
— Он скучает по тебе. Как и мама, в своем больном и извращенном понимании, — добавил Скотт.
Внезапно мне захотелось повесить трубку. Но брат все-таки выполнил свою задачу. Ему удалось снова напомнить мне, почему я здесь — от кого я сбежала.
— Как скажешь. Спи дальше, — сказала я, поднимаясь. — Поговорим позже.
— Пока, — проговорил он.
И звонок прервался.
Я вздохнула и направилась к своему классу, игнорируя доносящиеся за моей спиной шушуканья. К этому тоже лучше привыкнуть. Ко многому лучше привыкнуть.
ПРОТИВНЫЕ ДЕВЧОНКИ
— Так что ты наденешь в этом году на Наследие?
Я остановилась на выходе из студенческого книжного магазина, сжимая в руках только что купленную коробку ручек. Похоже, если весь кампус говорит не обо мне, то обсуждает Наследие. Похоже, будет не так-то сложно узнать о нем самой.
— Не знаю. Думала о черном платье от Шанель.
На скамейке в нескольких шагах от меня сидели две девчонки, которых я узнала по Брэдвеллу — две худые фифы с приглаженными волосами, чьи сотовые никогда не отлипали от ушей. Даже во время разговора одна из них держала телефон возле уха, отведя трубку ото рта, пока другая писала сообщение на своем гладком аппарате. Я пригнулась к земле и сделала вид, что зашнуровываю ботинок.
— Разве ты не надевала его на мамину свадьбу в прошлом году? — спросила у блондинки еще более блондинистая девушка.
— Да. И что?
— И что? Да тебя же фотографировали! — сказала Еще более блондинистая. — Ты не можешь надеть на Наследие платье, в котором тебя уже фотографировали. Так не делается.
Блондинка задумчиво кивнула.
— Ты права. И о чем я только думала?
Тут взгляд серо-синих глаз Еще более блондинистой упал на меня.
— Э-э, прошу прощения. Что-то интересное?
— Простите, — поднявшись, ответила я. — А что такое это Наследие?
Две девушки обменялись скептическими взглядами.
— Место, где тебя мы не увидим, — отрезала Блондинка, набрав номер на своем телефоне. — Даже если ты из Биллингса.
— Дана! Ты такая плохая! — произнесла Еще более блондинистая, пихнув руку Блондинки.
Мое лицо залило румянцем.
— И что это значит?
— А то, — проговорила Блондинка, — не нужно вести себя так, что, раз тебя приняли в Биллингс, ты чем-то лучше остальных. Мы все знаем, откуда ты пришла, стипендиатка.
— Не волнуйся, кто-нибудь, может, сжалится над тобой и пригласит на Наследие. Раз твой парень пропал без вести.
Я проглотила образовавшийся в горле ком. Интересно, будет неправильно побить этих девчонок? Мне никогда раньше не доводилось участвовать в драках, но с бушующими внутри меня психопатическими эмоциями они выбрали не самое лучшее время, чтобы меня доставать. Мой затуманенный разум посетила мысль о том, как я набрасываюсь на Блондинку. Я даже отчетливо слышу ее удивленный вскрик, вижу, как ее телефон летит в воздухе и разбивается о каменную дорожку. Не очень-то веселое зрелище.
Я выпрямилась, еще не зная, что собираюсь делать. Девушки смотрели на меня. Было заметно, что Еще более блондинистая собиралась сказать очередную колкость, когда они обе побледнели. Неужели я только что показала им зубы?
— Мне пора, — проговорила Еще более блондинистая.
Стоило им вскочить и поспешно удалиться, как я ощутила позади себя чье-то присутствие. И почему-то не удивилась, когда развернулась и обнаружила остановившуюся рядом Ноэль.
— Ох. Я спугнула твоих маленьких подружек? — поинтересовалась она, выгнув бровь.
— Видимо, — ответила я. — Спасибо.
— Обращайся, — сказала она. — Девчонки должны знать свое место.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я с гулко колотящимся сердцем.
— А то, что они не должны тебя доставать, Лизательница окон, — сказала она, обвив меня рукой за плечи. — Это моя работа.
Я выдавила из себя смешок.
— Ну, как ты держишься? — поинтересовалась Ноэль. — Тебя, наверное, уже тошнит от всей этой истории с Пирсоном.
У меня екнуло сердце, как это происходило каждый раз при упоминании имени Томаса.
— Ты совсем за него не беспокоишься? — спросила я.
Ноэль отстранилась от меня и заглянула в глаза. Как обычно, выражение ее лица было практически невозможно прочитать.
— Рид, у Томаса Пирсона есть способность всегда выходить сухим из воды.
— Ну, раз ты так говоришь, — протянула я.
— Нельзя слушать все, что эти идиоты, не имеющие собственной жизни, говорят, — непреклонным тоном продолжила Ноэль. — Посмотри на Дэша и Гейджа. Они всю жизнь знакомы с Пирсоном и не беспокоятся. А знаешь почему? Потому что они его знают. И знают, что он где-то там развлекается за наш счет.
Эта мысль заставила меня грустно усмехнуться.
— Ты так думаешь?
— Я знаю, — отчеканила Ноэль, взяв меня под руку. — Перестань о нем волноваться. Потому что рано или поздно он объявится, как будто все это была большая шутка, а ты будешь злиться, что впустую потеряла столько времени.
Я сделала глубокий вдох и попыталась осмыслить ее слова. С Томасом все хорошо. Все его друзья — люди, знающие его лучше всех, — верят, что с ним все хорошо. Они даже верят, что он появится на этом Наследии в полной готовности к вечеринке. Как я могу подвергать сомнению их уверенность?
— Ну что, готова к небольшой тренировке по офигенному футболу? — спросила Ноэль. — Обещаю, сегодня я не буду сбивать тебя с ног. Постой. Вообще-то я этого и не делаю.
Я рассмеялась, пока мы шли в сторону Биллингса, чтобы переодеться. Небольшая тренировка по офигенному футболу — именно то, что мне нужно.
— И все же о чем вы там, безумные детки, говорили? — спросила Ноэль. — Вид у вас был серьезный.
На долю секунды я решилась спросить у нее про Наследие. Но еще не настолько отчаялась, чтобы напоминать ей, насколько мало мне известно о внутренней жизни этого места. Я должна была сама все узнать.
— Да о всяких новинках от Веры Вонг, — небрежно бросила я, когда мы свернули на дорожку к Биллингсу.
Ноэль долго смеялась.
— Вот что мне в тебе нравится, Рид, — воскликнула она, пытаясь перевести дыхание. — Иногда ты сражаешь меня наповал.
ДОРОГАЯ РИД
— Фу! Я больше не вынесу этот свитер, — проворчала Лондон Симмонс, стянув через голову кашемировый свитер цвета слоновой кости и швырнув его в серебристое мусорное ведро. Ее темные каштановые волосы рассыпались по обнаженной спине идеальными волнами.
— Лондон! Нельзя просто так выбрасывать кашемировый свитер, — заметила ее соседка Вена Кларк.
Лондон и Вена или «Города-Близнецы», как их звали остальные Девушки Биллингс, — две пышущие здоровьем, с густыми шевелюрами светские львицы, которые, очевидно, дружат уже очень давно, — позвали меня к себе комнату, когда я возвращалась с обеда. Им вдруг понадобилась моя помощь по фэн-шую, как выразилась Лондон, что подразумевало под собой необходимость рассортировать всю их обувь по цветам, а потом еще по высоте каблука. Именно этим я сейчас и занималась, сидя на полу.